22

А.Г. Манаков

СТРУКТУРА ГЕОКУЛЬТУРНОГО ПРОСТРАНСТВА РОССИИ: ПОДХОДЫ К ДЕЛИМИТАЦИИ

В статье рассмотрена компонентная и морфологическая структура геокультурного пространства России. Особое внимание обращено на широтную зональность ряда этнокуль-турных характеристик, а также сложность морфологической структуры геокультурного пространства староосвоенной части Европейской России. Предложена иерархия историко-культурных районов, учитывающая многослойность геокультурного пространства.

Ключевые слова: геокультурное пространство, историко-этнографические области, широтная зональность, субстратная гидронимия, наречия, группы говоров, историко-куль-турное районирование.

Геокультурное пространство являет-ся одним из ключевых понятий культурной географии. Нами даётся следующее опреде-ление геокультурного пространства – это «структурный компонент географического пространства, сфера и продукт человеческой деятельности, представляющий собой сово-купность взаимодействующих геокультур-ных систем, состоящих из геокультурных общностей людей разного порядка и элемен-тов антропогенного (искусственного) проис-хождения» [8, с. 26–27].

Геокультурное пространство облада-ет сложной компонентной и морфологиче-ской структурой. Отражением сложности компонентной структуры геокультурного пространства является его многослойность, морфологической структуры – такие его ха-рактеристики, как иерархичность, мозаич-ность, концентричность и др. Обозначим лишь некоторые характеристики геокультур-ного пространства, которые мы затронули в данной статье как наиболее важные с точки зрения поиска подходов к его делимитации:

1) многослойность;2) зональность;3) секторность;4) концентричность;5) мозаичность;6) иерархичность.На наш взгляд, наиболее важные слои

геокультурного пространства, которые не-обходимо учитывать в процессе его дели-митации в первую очередь: этнический, конфессиональный, этнографический, линг-

вистический и топонимический. Данные слои обладают собственной сложной ком-понентной и морфологической структурой, поэтому требуют отдельного изучения. Не-которые из этих слоёв (например, топони-мический) являются вспомогательными, и позволяют решать вопросы, связанные с формированием слоёв, находящихся с ними в единой «связке». В случае с топонимическим слоем это этнический, лингвистический и, возможно, иные слои геокультурного про-странства.

Многослойность и широтная зональ-ность геокультурного пространства

Этнический слой геокультурного про-странства России лучше всего рассмотреть сквозь призму выделяемых в отечественной этнологии историко-этнографических обла-стей. Под историко-этнографическими об-ластями понимаются территории, в преде-лах которых обитают этносы, обладающие общими чертами традиционной культуры благодаря близким природным условиям и тесным культурным связям, вызванным об-щностью исторической судьбы. Причём, в пределах одной историко-этнографической области могут проживать различные этносы, независимо от их генетического и языкового родства, или же части крупных, широко рас-селившихся этносов.

С определением историко-этнографи-ческих областей, называемых также исто-рико-культурными областями (ИКО), тесно

23

связано понятие хозяйственно-культурных типов (ХКТ) – типов культуры, сложившихся вследствие сходных природных условий оби-тания и общих видов традиционной хозяй-ственной деятельности [3; 5; 6]. По аналогии с хозяйственно-культурными типами можно говорить о заметной роли фактора природ-ной зональности при определении границ историко-этнографических областей.

Согласно концепции хозяйственно-культурных типов и историко-культурных областей, на территории России выделяются три большие историко-этнографические про-винции (Восточно-Европейская, Сибирская и Дальневосточная), разделённые на 11 исто-рико-этнографических (историко-культур-ных) областей (рис. 1, 2).

Восточно-Европейская провинция (рис. 1) делится на пять историко-культур-ных областей: 1) Центрально-русская ИКО – основной ареал сложения русского этноса (центральная и частично северная части Вос-точно-Европейской равнины) и примыка-ющая к ней 1а) Южно-русская подобласть (степные районы Восточно-Европейской равнины вплоть до предгорий Кавказа); 2) Беломорско-Балтийская ИКО (северо-за-пад Восточно-Европейской равнины, перво-начально заселённых прибалтийско-фински-ми народами (современные карелы, вепсы, ижорцы, водь, сету и др., исповедующие православную религию); 3) Волго-Камская ИКО (территория проживания православных финно-угорских народов: мордвы, марийцев, удмуртов, коми-пермяков и южных коми; а также тюркских народов: православных чу-вашей и мусульманских – татар и башкир), к которой примыкает 3а) Южно-Уральская по-добласть с преимущественно русским насе-лением; 4) Северная ИКО (занимает тундры и лесотундры Европейской части России, за-селённые народами уральской семьи – саама-ми, ненцами и северными коми, в основном исповедующими православие); 5) Кавказ-ская ИКО (пёстрая в этническом и конфес-сиональном отношении область, заселённая в большей степени народами нахско-даге-станской и абхазо-адыгской групп северокав-казской семьи, тюркской группы алтайской семьи, исповедующими ислам суннитского направления, а также народами индоевро-

пейской семьи – осетинами, русскими и др., исповедующими православную религию).

Сибирская историко-этнографиче-ская провинция (рис. 2) делится на четыре историко-культурных области: 6) Ямало-Таймырская ИКО (тундра и лесотундра За-падной и Средней Сибири, заселённые при-держивающимися традиционных верований самодийскими народами – ненцами, энца-ми, нганасанами, а также тюркоязычными долганами); 7) Западно-Сибирская ИКО – бассейн среднего течения Оби, заселённый сохранившими традиционные верования на-родами уральской семьи (хантами и манси, или «обскими уграми», селькупами) и уни-кальными в языковом отношении кетами; 8) Южно-Сибирская или Алтайско-Саянская ИКО (территория проживания тюркских на-родов – алтайцев, хакасов, тувинцев, тофала-ров и шорцев на Алтае и в Саянах, а также монголоязычных бурят вокруг озера Байкал, в значительной степени придерживающих-ся буддизма ламаистского направления); 9) Восточно-Сибирская ИКО, занимающая обширные пространства от Енисея до Охот-ского моря и заселённая первоначально юка-гирами, а затем тунгусскими народами (эвен-ками и эвенами), частично сохранившими традиционные верования, и тюркоязычными якутами (самоназвание – саха), принявшими православную религию.

Дальневосточная историко-культур-ная провинция включает две историко-куль-турные области: 10) Чукотско-Камчатская ИКО, заселённая народами чукотско-кам-чатской семьи (чукчи, коряки, ительмены) и эскимосо-алеутской семьи (эскимосы и алеуты) – приверженцами традиционных ве-рований; 11) Амуро-Сахалинская ИКО, где проживают тунгусо-манчжурские народы, частично сохранившие традиционные веро-вания (нанайцы, ульчи, орочи, ороки, удэгей-цы и негидальцы), а также своеобразные в языковом отношении нивхи.

В выделении некоторых ИКО природ-ная зональность сыграла решающую роль. Например, Северная ИКО занимает тундро-вые и лесотундровые пространства Европей-ской части России, где проживают народы, традиционным занятием которых является ко-чевое оленеводство. В основе культуры Цен-

24

Рис. 1. Природная зональность и субстратная гидронимия в Центрально-русской ИКОИсторико-этнографические области и подобласти (по современным ареалам расселения

народов): I – Северная; II – Беломорско-Балтийская; III – Центрально-русская; IIIа – Южно-русская; IV – Кавказская; V – Волго-Камская; Vа – Южно-Уральская.

Физико-географические страны: 1 – Фенноскандия; 2 – Восточно-Европейская (Русская) рав-нина; 3 – Кавказская (горная); 4 – Урал (горная); 5 – Западно-Сибирская равнина.

Природные зоны и подзоны: А – Полярная пустыня; Т – Тундра и лесотундра; СТ – Северная тайга; СрТ – Средняя тайга; ЮТ – Южная тайга; СЛ – Смешанные леса (подтайга); ШЛ – Широколи-ственные леса; ЛС – Лесостепь; С – Степь; П – Полупустыня и пустыня; Г – горные области высотной поясности.

25

трально-русской ИКО лежит хозяйственно-культурный тип «земледельцев лесной зоны и лесостепи» [5, с. 464]. По этой же причине была специально выделена Южно-русская подобласть, которую отделяет от Централь-но-русской области чёткий природный рубеж – граница лесостепной и степной зон.

Таким образом, даже в самом выделе-нии историко-этнографических областей и хозяйственно-культурных типов нашла от-ражение географическая зональность, опре-деляемая преимущественно природными факторами и поэтому имеющая в основном широтный характер. Можно найти очевид-ные соответствия между природными зона-ми и основными территориями проживания коренных народов России, а также степенью их ассимиляции со стороны русского населе-ния. В Европейской части страны эти соот-ветствия выглядят следующим образом.

1. Тундра и лесотундра – оленеводче-ские народы: саамы финно-угорской группы (в западном секторе) и ненцы самодийской группы уральской семьи (в восточном секто-ре); частичная ассимиляция русскими ураль-ских народов в западном секторе, минималь-ная – в восточном.

2. Северная и средняя тайга – финно-угорские народы карелы и вепсы (в западном секторе), коми и коми-пермяки (в восточном секторе); полная ассимиляция русскими фин-но-угров по северному вектору, по направ-лению к Белому морю вдоль рек Сухоны, Северной Двины и Онеги; в западном и вос-точном секторах – частичная ассимиляция.

3. Южная тайга – водь, ижорцы, сету финно-угорской группы уральской семьи (в западном секторе); почти полная ассимиля-ция русскими финно-угров в западном секто-ре, полная – в восточном секторе.

4. Подтайга (смешанные леса) – ма-рийцы и удмурты финно-угорской группы уральской семьи (в восточном секторе); зна-чительная ассимиляция русскими финно-угров в восточном секторе, полная ассими-ляция древних балтских племён в западном секторе.

5. Широколиственные леса – мордва финно-угорской группы уральской семьи, чуваши, татары и северные башкиры тюрк-ской группы алтайской семьи (в восточном

секторе); частичная ассимиляция финно-угров и тюрок в восточном секторе, полная ассимиляция древних балтских племён – в западном.

6. Лесостепь – южные башкиры тюрк-ской группы алтайской семьи (в восточном секторе); полная ассимиляция русскими ко-чевых степных народов, частичная – тюрок Урала и Предуралья.

7. Степь – почти полная ассимиляция русскими кочевых степных народов, исклю-чение – подвергшиеся частичной ассимиля-ции казахи и башкиры тюркской группы ал-тайской семьи (в восточном секторе).

8. Полупустыня и пустыня – ногайцы и кумыки тюркской группы и калмыки мон-гольской группы алтайской семьи; мини-мальная ассимиляция русскими алтайских народов.

9. Горный Кавказ – минимальная асси-миляция русскими народов северокавказской семьи, тюркской группы алтайской семьи и осетин (народа иранской группы индоевро-пейской семьи, потомков древних аланов).

Отсюда видно, что наиболее успешная ассимиляция коренных народов русскими происходила в следующих природных зонах и подзонах: южная тайга, смешанные леса, лесостепи и степи, несколько менее успешная – в зоне широколиственных лесов, ещё менее успешная – в подзонах средней и северной тайги. Наименьшая ассимиляция со стороны русских происходила в подзонах тундры и ле-сотундры, полупустыни и пустыни, а также в горных районах (Северный Кавказ, Южный Урал). Однако данный пример свидетель-ствует и ещё о двух важных характеристиках геокультурного пространства Европейской России – его концентричности и секторности, т.к. освоение русскими Восточно-Европей-ской равнины шло не одинаково успешно по разным направлениям (секторам). Вероятной причиной последнего является различный этнический субстрат, т. е. племенная принад-лежность населения, с которым столкнулись славяне при заселении ими современной тер-ритории Европейской России.

Один из топонимических слоёв гео-культурного пространства Европейской России, а точнее, слой субстратной гидро-нимии позволяет выявить территории про-

26

живания дославянского населения в преде-лах Центрально-русской ИКО.

Финно-угорская субстратная гидро-нимия представлена в северной части Цен-трально-русской историко-этнографической области – в зоне тайги и в восточных секто-рах смешанных и широколиственных лесов. Финно-угорские племена расселялись с вос-тока начиная с III тысячелетия до н. э., и к началу славянской колонизации заселяли весь север Восточно-Европейской равнины. Несмотря на полное взаимное непонимание языков, славянам удалось ассимилировать значительную часть финно-угров, особенно по вектору, идущему к Белому морю.

Балтийская субстратная гидронимия, датированная I тысячелетием до н. э. – пер-выми тремя четвертями I тысячелетия н. э., представлена в пределах Центрально-русской области в западных секторах зон смешанных и широколиственных лесов. Первоначально это был ареал расселения восточнобалтских племён. Двигаясь на восток вплоть до бас-сейна р. Москвы, балты частично смешались с финно-угорскими племенами. В I тысяче-летии н. э. произошло проникновение в Вол-го-Окское междуречье западнобалтских пле-мён [18], оставивших свой гидронимический след в зоне широколиственных и частично смешанных лесов.

Южная граница балтийский гидрони-мии соответствует границе широколиствен-ных лесов и лесостепи. Причём на самом южном участке широколиственных лесов, в долине р. Сейм, наблюдается наличие одно-временно балтийской и иранской (скифской) гидронимии, что свидетельствует о происхо-дившем здесь балто-иранском контакте [17].

Более сложным является вопрос про-хождения северной границы балтийской ги-дронимии. До недавнего времени считалось, что северная граница балтийской гидрони-мии проходит на Северо-Западе России не-много севернее современной территории Белоруссии [21]. Однако исследования по-следнего времени, проведённые Р.А. Аге-евой [1; 2] и нами [7; 10], выявили наличие достаточно многочисленной балтийской ги-дронимии (не уступающей финно-угорской) намного севернее этой границы, вплоть до Псковско-Чудского водоёма и оз. Ильмень.

Последнее означает, что территория, где представлена балтийская гидронимия, охватывает полностью западный сектор смешанных и широколиственных лесов. Ас-симиляция славянами балтских племён не представляла особых сложностей, т.к. они говорили на языках, близких к славянским. Существует даже предположение о суще-ствовании единой балто-славянской языко-вой общности, в результате распада которой образовались отдельные славянский и бал-тийский языки [19].

В лесостепной и степной зонах (юг Цен-трально-русской области и Южно-русская по-добласть) с VIII–VII вв. до н. э. и вплоть до II–III вв. н. э. проживали племена иранской языковой группы (скифы, сарматы, аланы), также оставившие свой след в местной ги-дронимии (например, название Дон – «река»). Однако в средние века иранская гидронимия была в значительной степени вытеснена тюрк-скими влияниями [18]. Кочевой образ жизни иранских, а в последующем тюркских племён, облегчал задачу полной замены русскими на-селения лесостепной и степной зон.

Таким образом, широтная зональность, определяемая преимущественно природно-климатическими условиями, является клю-чевым признаком историко-этнографической делимитации староосвоенной части Евро-пейской России. По этой причине, широтную зональность будем считать первой ключевой характеристикой морфологической структу-ры геокультурного пространства Европей-ской России.

Аналогичное явление можно наблюдать и в Азиатской части России (рис. 2), где ос-воение русскими территории ещё в большей степени зависело от природной зональности. Территории проживания коренных народов Сибири и Дальнего Востока, уровень их ас-симиляции со стороны русского населения в увязке с природными зонами и подзонами представлены ниже.

1. Тундра и лесотундра – оленеводче-ские народы ненцы и нганасаны самодийской группы уральской семьи, долганы тюркской группы алтайской семьи (в Сибири), народы чукотско-камчатской и эскимосо-алеутской семей (на Дальнем Востоке); минимальная ассимиляция русскими.

27

Рис. 2. Историко-этнографические области России и природная зональностьИсторико-этнографические области и подобласти (по современным ареалам расселения на-

родов): I – Северная; II – Беломорско-Балтийская; III – Центрально-русская; IIIа – Южно-русская; IV – Кавказская; V – Волго-Камская; Vа – Южно-Уральская; VI – Ямало-Таймырская; VII – Западно-Си-бирская; VIII – Восточно-Сибирская; IX – Чукотско-Камчатская; X – Амуро-Сахалинская. XI – Южно-Сибирская (Алтайско-Саянская).

Физико-географические страны: 1 – Фенноскандия; 2 – Восточно-Европейская (Русская) рав-нина; 3 – Кавказская (горная); 4 – Урал (горная); 5 – Западно-Сибирская равнина; 6 – Средняя Сибирь; 7 – Северо-Восток Сибири; 8 – Корякско-Камчатско-Курильская; 9 – Амурско-Сахалинская; 10 – Бай-кальская (горная); 11 – Алтайско-Саянская (горная); 12 – Островная Арктика.

Природные зоны и подзоны: А – Полярная пустыня; Т – Тундра и лесотундра; СТ – Северная тайга; СрТ – Средняя тайга; ЮТ – Южная тайга; СЛ – Смешанные леса (подтайга); ШЛ – Широколи-ственные леса; ЛС – Лесостепь; С – Степь; П – Полупустыня и пустыня; Г – горные области высотной поясности.

2. Северная тайга – южные ненцы и северные селькупы самодийской группы, се-верные ханты и манси финно-угорской груп-пы уральской семьи (в Западной Сибири), се-верные эвенки и эвены тунгусо-манчжурской группы и частично якуты тюркской группы алтайской семьи (в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке); незначительная ассими-ляция русскими.

3. Средняя тайга – южные ханты, ман-си и селькупы уральской семьи (в Западной Сибири), южные эвенки и якуты алтайской семьи, а также кеты (в Восточной Сибири), южные эвенки и нивхи (на Дальнем Восто-ке); частичная ассимиляция русскими.

4. Южная тайга – почти полная асси-миляция русскими коренных народов, но при крайне низкой плотности населения.

5. Подтайга (смешанные леса), широко-лиственные леса, лесостепь и степь – полная ассимиляции русскими коренного населения в Сибири, значительная – на Дальнем Восто-ке (сохранение островков проживания мань-чжурских народов: нанайцев, ульчей, удэгей-цев, орочей).

6. Горы Южной Сибири – алтайцы, ха-касы, шорцы, тувинцы тюркской группы и буряты монгольской группы алтайской се-мьи; незначительная или частичная ассими-ляция русскими алтайских народов.

То есть в Азиатской части России наи-более успешно ассимиляция со стороны русского населения происходила фактиче-ски в тех же природных зонах и подзонах, что и в Европейской части страны: южной тайге, смешанных и широколиственных

28

лесах, лесостепи и степи. Заметно менее значительной была ассимиляция в подзо-не средней тайги, минимальной – в зонах и подзонах северной тайги, лесотундры и тундры, а также в горных районах Южной Сибири. В отличие от Европейской России, менее освоенной русскими оказалась под-зона средней тайги, особенно в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке.

Лингвистический слой геокультур-ного пространства староосвоенной части Европейской России обладает не в меньшей степени признаками широтной зональности. Наиболее ярко лингвогеографические разли-чия выражены между северной частью Евро-пейской России, где представлено северное наречие русского языка, и южной частью с южнорусским наречием. Между террито-риями, где доминируют черты северного и южного наречий русского языка, протянулся пояс переходных среднерусских говоров [13; 14; 16]. Пояс среднерусских говоров имеет широтное распространение, и протягивается от Пскова на западе до Нижнего Новгорода на востоке староосвоенной части Европей-ской России (рис. 3).

Если одним из главных признаков се-верного наречия считается полное «оканье», а для южного наречия – «аканье», то в поясе среднерусских говоров встречаются и «окаю-щие», и «акающие» группы говоров, что по-зволяет провести ещё одну лингвистическую границу, разделяющую среднерусские гово-ры на две широтные подзоны – северную (с окающими говорами) и южную (с акающими говорами).

Географический анализ распростране-ния говоров русского языка в староосвоенной части Европейской России позволяет увидеть неявные, но всё же очевидно присутствующие природно-зональные закономерности.

1. Зона тайги почти соответствует тер-ритории распространения северного наречия русского языка.

2. Территория распространения средне-русских говоров примерно соответствуют зоне смешанных лесов; но имеется два исключе-ния: а) новгородские говоры и псковская груп-па западных среднерусских окающих гово-ров территориально вклиниваются в подзону южной тайги, однако ещё в начале ХХ в. они

рассматривались как говоры западной груп-пы северно-великорусских говоров; б) в зону смешанных лесов попадает также территория распространения говоров западной, верхнед-непровской и верхнедеснинской групп южного наречия русского языка, однако в начале ХХ в. эти говоры рассматривались как северно-бело-русские и переходные от южно-великорусских к белорусским говорам [23].

3. Зоны широколиственных лесов, ле-состепи и степи в значительной степени со-впадают с территорией распространения юж-ного наречия русского языка.

Однако в лингвогеографии со всей яр-костью можно увидеть также проявление кон-центричности и секторности морфологиче-ской структуры геокультурного пространства староосвоенной части Европейской России.

Секторность и концентрическая зо-нальность геокультурного пространства

Выделение в русском языке диалект-ных зон в качестве крупных лингво-террито-риальных объединений является типичным проявлением секторности в морфологиче-ской структуре геокультурного пространства староосвоенной части Европейской России. Всего принято различать восемь диалект-ных зон, которые в заметной степени пере-крывают одна другую: западная, северная, северо-западная, северо-восточная, южная, юго-западная, юго-восточная, а также зона центральных говоров, выделенная по осо-бому принципу (как место зарождения соб-ственно русского языка). Причём, каждая диалектная зона, хотя территориально и ох-ватывает значительные части северного или южного наречий, относится к членению не наречий, а всего русского диалектного языка (рис. 4) [14].

Секторность территориальной структу-ры нашла отражение и в основном членении русского языка на наречия, группы говоров и говоры.

1. Северное наречие делится на две зоны: западную, представленную ладого-тихвинской группой говоров, и восточную, представленную костромской и вологодской группами говоров. Между этими группами говоров протянулась полоса межзональных

29

Рис. 3. Группы говоров русского языка (по карте 1964 г.) и губернские границы XIX – начала ХХ вв. [9, с. 162]

говоров (лачских и беломорско-бежецких, а также говоров онежской группы).

2. Среднерусские говоры делятся на за-падные и восточные, где представлены как окающие, так и акающие говоры и группы говоров.

3. Южное наречие делится на три зоны, самая западная из которых может рассма-

триваться и как переходная к белорусскому языку (именно так западная, верхнеднепров-ская и верхнедеснинская группы говоров рассматривались в начале ХХ в.). Остальные говоры южного наречия делятся на среднюю (курско-орловской группы) и восточную (рязанской группы) зоны, между которыми протянулась полоса межзональных говоров

30

Рис. 4. Историко-этнографические области и подобласти староосвоенной части Европейской России [9, с. 165]

31

(тульской группы, а также елецких и осколь-ских говоров).

Концентрическая зональность и сектор-ность являются главными характеристиками одного из топонимических слоёв геокуль-

турного пространства Восточно-Европейской равнины, образующего своеобразную «окра-ску» благодаря господству определённых сла-вянских топонимических формантов (приста-вок, суффиксов и окончаний) [11; 12] (рис. 5).

Рис. 5. Топонимическое районирование Восточно-Европейской равнины на основе «формантного метода» [11, с. 232]

32

Однако, по нашему мнению, едва ли правомерно говорить о формировании в пре-делах Центрально-русской области единого узлового района, т. к. наличие культурного ядра ещё не свидетельствует о периферий-ности культуры окраинных и приграничных территорий. С одной стороны, прилегаю-щие к центру территории в первую очередь подвержены новациям, продуцируемым в культурном ядре. Но с другой стороны, окра-инные части Центрально-русской области обладают собственной культурной специфи-кой и сами являются очагами традиционной культуры, постоянно подпитывающей ядро Русского культурного мира.

Поэтому, на наш взгляд, в данном слу-чае следует говорить не об узловом (коннек-ционном) типе районов, а о номоморфном типе. Под номоморфными районами В.Л. Каганский [4] предлагает понимать районы, выделяемые на основе целостной за-кономерности, охватывающей все простран-ственные элементы районов. К числу таких закономерностей можно отнести, например, положение на окраине центральной области Русского мира (или даже приграничное по-ложение на западе), задающее культурную специфику районов через современное этни-ческое соседство (а может, даже этнический субстрат) или через природные предпосылки традиционной хозяйственной деятельности местного населения (особенно контрастные на севере и юге Центральной России).

Между номоморфными районами фор-мируются, согласно терминологии В.Л. Каганского, биморфные переходные зоны. Такие переходные зоны могут быть причленены к соседним районам или же рас-членены между ними, превращены в само-стоятельные районы или же, при резком из-менении уровня генерализации, объединены с обоими смежными районами.

Выделенные нами биморфные пере-ходные зоны по степени выраженности «цен-тральных» культурных элементов распада-ются на две подзоны: «ближние» и «дальние» по отношению к ядру Русского культурного мира. Причём, ближние к культурному ядру переходные подзоны могут быть рассмотре-ны как части центральной подобласти Цен-трально-русской историко-этнографической

области, а дальние – как части западной, северной, восточной и южной подобластей данной области.

Таким образом, секторность и концен-трическая зональность Центрально-русской историко-этнографической области проявля-ются в культурном своеобразии её централь-ной, западной, северной, восточной и южной частей, которые можно назвать историко-этнографическими подобластями. Для различения этих подобластей и Южно-рус-ской подобласти, примыкающей к Централь-но-русской области, но не являющейся её ча-стью, можно обозначить данные культурные районы, обладающие совокупностью общих элементов в традиционной культуре населе-ния, как историко-этнографические подобла-сти второго порядка. При этом, например, саму Южно-русскую подобласть можно считать историко-этнографической подобла-стью первого порядка.

Аналогично можно произвести дели-митацию Беломорско-Балтийской истори-ко-этнографической области, занимающей северо-западную часть Восточно-Европей-ской равнины. Эта область первоначально была заселена прибалтийско-финскими пле-менами, но с IX в. активно колонизировалась русскими. Культура Беломорско-Балтий-ской области близка к северному варианту Центрально-русской области: отличается большим влиянием рыболовства, лесных промыслов и большей сохранностью арха-ических элементов культуры [5]. Беломор-ско-Балтийскую область можно разделить на две основные подобласти: Балтийскую и Беломорскую. Граница между подобластями определяется не только географической при-вязкой к бассейнам Белого и Балтийского мо-рей, но и имеет чётко выраженный природ-ный характер, т. к. Беломорская подобласть охватывает пространства северной и средней тайги, а Балтийская подобласть – преиму-щественно южнотаёжная.

Мозаичность и иерархичность гео-культурного пространства

Мозаичность геокультурного простран-ства создаётся благодаря присутствию в его морфологической структуре азональных

33

ячеек, иногда обладающих собственными яркими историко-культурными центрами, своеобразными «столицами» геокультурных образований более низкого уровня. К азо-нальным можно отнести некоторые физико-географические признаки (границы низовых ландшафтных единиц), историко-политиче-ские признаки (границы ныне существую-щих и бывших политико-административных образований), локальные этнографические и лингвистические признаки (территории проживания субэтнических и этнографиче-ских групп, ареалы говоров и групп говоров) и др. Не менее очевидна и иерерахичность геокультурного пространства, выражающая-ся, например, в многоярусности культурной идентичности населения, отражённой в на-циональном, региональном, земляческом и местечковом самосознании населения [20].

Мозаичность и иерархичность гео-культурного пространства являются важней-шими характеристиками, которые являются обязательными атрибутами системы исто-рико-культурного районирования. Исто-рико-культурное районирование относится к одной из разновидностей интегрального культурного районирования, поэтому в нём должны быть, по возможности, отражены системы отраслевых вариантов культурного районирования: историко-этнографического, этнолингвистического, культурно-ландшафт-ного и др.

На наш взгляд, в пределах староосво-енной части Европейской России на высшей ступеньке иерархии историко-культурных районов должны стоять историко-этно-графические области (Северная, Беломор-ско-Балтийская и Центрально-русская) и подобласти первого порядка (к примеру, Юж-но-русская), на второй ступеньке – истори-ко-этнографические подобласти второго порядка (в Центрально-русской области – се-верная, западная, центральная, восточная и южная, в Беломорско-Балтийской – Беломор-ская и Балтийская) [9] (рис. 4).

В качестве третьей ступени истори-ко-культурного районирования Европейской России могут выступать историко-куль-турные провинции, в выделении которых приоритет отдаётся перечисленным выше азональным признакам районирования. И,

наконец, на следующем уровне (четвёртой ступени) историко-культурного райониро-вания приоритет должен отдаваться методи-ческим приёмам, строящим районирование «снизу вверх» (с упором на азональные при-знаки и в основном на местном материале). Данные единицы районирования, являющие-ся частями историко-культурных провинций и, вместе с тем, частями современных субъ-ектов Российской Федерации, предложено называть историко-культурными землями.

В качестве одного из ключевых призна-ков выделения историко-культурных земель как основных ячеек нижнего уровня культур-ного районирования могут служить ареалы групп говоров (или ареалы переходных го-воров). Группы говоров (см. рис. 3) являют-ся низовым типом лингво-территориальных объединений и, вместе с тем, главной вели-чиной диалектного членения. Они представ-ляют собой относительно мелкие ареалы, ко-торые всегда вписаны в территории наречий и диалектных зон [10]. В качестве низовой единицы историко-культурного районирова-ния может выступать местность.

Близкий к нашему подход был исполь-зован Р.Ф. Туровским при осуществлении культурно-ландшафтного районирования России [22]. В пределах староосвоенной ча-сти страны, соответствующей территории нашего исследования, им было выделено 50 культурно-ландшафтных земель (в т.ч. 15 переходных земель-поясов), сгруппирован-ных в шесть культурно-ландшафтных краёв: северный, северо-западный, петербургский, юго-западный, центральный и южный.

На наш взгляд, выделение истори-ческих краёв вполне возможно и в системе предложенного нами историко-культурного районирования страны. Например, в качестве краёв могут выступать группы историко-культурных земель, имеющих на протяжении длительного времени общую администра-тивно-политическую судьбу. Однако в этом случае при осуществлении районирования возникает множество спорных ситуаций, заставляющих, по аналогии с культурно-ландшафтным районированием Р.Ф. Туров-ского, прибегать к выделению переходных зон-поясов, что заметно осложняет в целом систему районирования.

34

Таким образом, в нашем варианте куль-турного районирования, названного истори-ко-культурным, принята следующая иерар-хическая схема: историко-этнографическая область – историко-этнографическая по-добласть – историко-культурная провинция – историко-культурная земля – местность. Причём, по нашему мнению, сетка историко-культурного районирования должна согласо-вываться с широтной зональностью русской культуры (северная, средняя и южнорусская зоны), задающей определённую субэтниче-скую «окраску» историко-культурных провин-ций или даже отдельных земель. Политический фактор районообразования может быть рас-

смотрен в процессе выделения исторических краёв, которые напрямую могут и не вписы-ваться в предложенную выше иерархическую схему историко-культурных районов [8].

В заключение следует отметить, что сложная компонентная и морфологическая структура геокультурного пространства Рос-сии требует гибкой методики его делими-тации. Возможно, что в этом случае будет недостаточно опираться на традиционные приёмы районирования, хорошо отработан-ные в отечественной географии. Необходим новый подход к делимитации, нацеленный на отражение максимального количества харак-теристик геокультурного пространства.

Литература

1. Агеева Р.А. Гидронимия Русского Северо-Запада как источник культурно-исторической информа-ции. М.: Едиториал УРСС, 2004. 256 с.

2. Агеева Р.А. Славянские, балтийские и финно-угорские элементы в топонимии Русского Северо-Запада // Перспективы развития славянской ономастики. М., 1980. С. 250–259.

3. Андрианов Б.В. Неосёдлое население мира (историко-этнографические исследования). М.: Наука, 1985. 280 с.

4. Каганский В.Л. Типы границ и типы районов культурного ландшафта // Культурный ландшафт: Теоретические и региональные исследования / отв. ред. В.Н. Калуцков, Т.М. Красовская. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2003. С. 20–31.

5. Козлов В.И. Хозяйственно-культурные типы и историко-культурные области // Народы России: энциклопедия / гл. ред. В.А. Тишков. М.: Большая Российская энциклопедия, 1994. С. 462–465.

6. Левин М.Г., Чебоксаров Н.Н. Хозяйственно-культурные типы и историко-географические области // Советская этнография, 1955. № 4. С. 3–17.

7. Манаков А.Г., Ветров С.В. Неславянская топонимия северо-западных районов Псковской области // Псковский регионологический журнал. № 6. Псков: ПГПУ, 2008. С. 153–163.

8. Манаков А.Г. Геокультурное пространство северо-запада Русской равнины: динамика, структура, иерархия. Псков: Центр «Возрождение» при содействии ОЦНТ, 2002. 300 с.

9. Манаков А.Г. Историко-этнографическая основа культурного районирования староосвоенной ча-сти Европейской России // Проблемы этнической географии и культурного районирования. Сб. науч. статей. Псков: Изд-во АНО «Центр социального проектирования «Возрождение», 2004. С. 159–167.

10. Манаков А.Г. Неславянская гидронимия Псковской области // Вестник Псковского государствен-ного педагогического университета. Серия: Естественные и физико-математические науки. Выпуск 4. Псков: ПГПУ, 2008. С. 90–95.

11. Манаков А.Г. Топонимические свидетели этногенеза славян. Псков: Изд-во ПГПУ, 2008. 264 с.12. Манаков А.Г. Топонимическое районирование Европейской России, Белоруссии и Украины на

основе формантного метода // Известия РАН. Серия географическая, 2006, № 2. С. 120–131.13. Русская диалектология / под ред. Р.И. Аванесова, В.Г. Орловой. М.: Наука, 1964. 306 с.14. Русская диалектология / под ред. Л.Л. Касаткина. М.: Просвещение, 1989. 224 с.15. Русские: Историко-этнографический атлас. М.: Наука, 1967. 16. Русский язык. Энциклопедия / гл. ред. Ф.П. Филин. М.: Советская энциклопедия, 1979. 432 с. 17. Седов В.В. Балто-иранский контакт в Днепровском левобережье // Советская археология, 1965,

№ 4. С. 52–62.18. Седов В.В. Гидрологические пласты и археологические культуры центра // Вопросы географии.

Сб.94, 1974. С. 20–33.

35

19. Седов В.В. Славяне: Историко-археологическое исследование. М.: Языки славянской культуры, 2002. 624 с.

20. Стрелецкий В.Н. Историческая география и регионалистика: пути и перспективы взаимодей-ствия // Псковский регионологический журнал. № 5. Псков: ПГПУ, 2007. С. 3–13.

21. Топоров В.Н. Некоторые задачи изучения балтийской топонимии русских территорий // Вопросы географии. Сб. 58. Географические названия. М., 1962. С. 41–49.

22. Туровский Р.Ф. Культурные ландшафты России. М.: Ин-т Наследия, 1998. 210 с.23. Ширяев Е.Е. Беларусь: Русь Белая, Русь Чёрная и Литва в картах. Мн.: Навука i тэхнiка, 1991.

119 с.

A.G. Manakov

STRUCTURE OF GEOCULTURAL SPACE OF RUSSIA: APPROACHES TO ITS DELIMITATION

The article presents a competent morphological structure of a geo-cultural space of Russia. A special attention is made on latitudinal zoning of ethno-cultural row of characteristics, as well as to complexity of morphological structure of geo-cultural space of the old settled part of the European Russia. A hierarchy of historic-cultural regions, considering multi-layered geo-cultural space is proposed.

Key words: geo-cultural space, historic-ethnographical regions, latitudinal zoning, substrate hydro naming, dialects, groups of dialects, historic-cultural zoning.