OPINION

12

Laying the bricks for the new worldКирпичи нового мира

Premier Issue 13

Laying the bricks for the new worldКирпичи нового мира

Diversity – the word that may end up best capturing the essence of the 21st century, an era that will be defined by multipolarity and multiculturalism, believes Ruben Vardanian, chairman of the editorial board of BRICS Business Magazine, Co-head of Sberbank CIB*. He outlined his view of the economic and geopolitical changes that the world may be facing over the next thirty years. It’s a view in which Brazil, Russia, India, China, and South Africa will figure prominently. Разнообразие – возможно, это слово будет точнее всего описывать XXI век, реалиями которого станут многополярность и мультикультурализм. Так считает председатель редакционного совета BRICS Business Magazine и соруководитель Sberbank CIB* Рубен Варданян. Он очертил контуры экономических и геополитических изменений на ближайшие 30 лет. На первом плане в этой картине оказываются Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР.

The countries gathered under the umbrel­la of BRICS are very different. What is it that unites them? Isn’t the concept a bit contrived? At the beginning, any association has a certain artificial-ity to it because in addition to characteristics that seem alike, there are those which don’t appear to have anything in common with each other. The political makeups of the countries — Russia, Brazil, India, China, and South Afri-ca — vary quite substantially. There is a rather significant difference between communist China and democratic Bra-zil, which is free from any sort of ideology. If you’re talking about the key factors that led to the formation of the group, it would be high growth rates, large economies and fairly significant population bases. These factors taken together will give these countries the opportunity to exert influence on the global economy over the next 20–30 years.

Keep in mind that China and Russia were sort of blank slates — twenty years ago they were outside the world econ-omy. India and Brazil were missed opportunities. People have been waiting for Brazil to break out for the last fifty years, but it just doesn’t happen. South Africa had just gone

В аббревиатуре БРИКС собраны очень разные государства. Что на самом деле их объ­единяет, не искусственное ли это понятие?Любое объединение в своем начале обязательно име-ет некоторую искусственность, потому что всегда есть параметры, которые кажутся похожими, и всегда при этом есть те, которые такими совсем не кажутся. Поли-тическое устройство России, Бразилии, Индии, Китая и Южной Африки заметно различается. Между комму-нистическим Китаем и демократической Бразилией, свободной от какой-либо идеологии, разница доста-точно велика. Если говорить о ключевых элементах, которые стали причиной объединения, то это высокие темпы роста, большой размер экономики и достаточно большая численность населения. Совокупность этих параметров дает названным странам возможность влиять на мировую экономику в ближайшие 20–30 лет.

Надо сказать, что Китай и Россия – это белые пятна. 20 лет назад они были вне мировой экономики, а Ин-дия и Бразилия – упущенные возможности. Последние 50 лет все ждут, что Бразилия вот-вот «выстрелит», но

*CJSC “Sberbank CIB”. The Corporate & Investment Banking

Business (Sberbank CIB) was created as part of the integration of

Sberbank of Russia and Troika Dialog. Sberbank CIB’s key areas of

activity are corporate financing, investment banking services, trade

operations with securities, and alternative investments. Sberbank

of Russia’s Corporate & Investment Banking Business provides

integrated financial solutions and investment advisory services to

its clients, which include major corporations, financial institutions,

sovereign states and federal and sub-federal government bodies and

organisations.

*ЗАО «Сбербанк КИБ». Корпоративно-инвестиционный бизнес

(Sberbank CIB) был создан в рамках интеграции Сбербанка России и

«Тройки Диалог». Ключевыми направлениями деятельности Sberbank

CIB являются корпоративное кредитование, инвестиционно-банков-

ские услуги, торговые операции с ценными бумагами, альтернатив-

ные инвестиции. Корпоративно-инвестиционный бизнес Сбербанка

России предоставляет своим клиентам, в числе которых крупнейшие

корпорации, финансовые институты, государства и федеральные

и субфедеральные органы власти и организации, интегрированные

финансовые решения и услуги финансового советника.

OPINION

14

through the end of Apartheid and the subsequent ironing out of a new system of government. There are other, no less interesting countries, such as Indonesia, which have a lot in common with the above–mentioned five. But when evaluat-ing the influence of different countries, it’s clear that South Africa is the key country in Africa in a lot of areas. You can say the same thing about Brazil in Latin America, or Russia, and obviously China and India — not just regionally but on a global scale. So the organisation as it now stands isn’t the least bit artificial. Now, whether these countries will stay joined forever is another question. It’s an issue of self–iden-tification. The world has changed: we’ve moved away from the “vacuum cleaner model” where all resources were in the service of Europe, the U.S., and Japan, only to return to oth-er parts of the world in the form of investment and goods. Now we’ve arrived at something else.

The very creation of BRICS is a telling sign that unipo-larity is a thing of the past. Nowadays, there couldn’t be a situation in which the majority of countries are either not visible at all or insignificant from the point of view of eco-nomics, politics, culture and even sports. A lot of new lead-ers have emerged. The world has become multipolar. So I think that the idea of BRICS should be approached from this standpoint. It wasn’t that long ago that there was the so-cialist camp and the capitalist camp but not countries unit-ed together. But now the configuration is different. Even the situation in Europe has become more complicated and it’s not entirely clear whether Europe will stay together. The theory of multipolarity is repeated extremely frequently — so often in fact that one starts to get the impression that now it just needs to actually manifest itself. There are realities which are very different from those about which we are speaking. Regardless of how much we talk about multipolarity, the UN Security Council is struc-tured in such a way that the right of veto is at the disposal of only five countries. India, for example, isn’t one of them. Even Germany and Japan aren’t included because they lost WW II. Why is multipolarity talked about so much? An un-derstanding of the new reality is already coming but the mechanisms that would allow that reality to be expressed have not yet been created. The transition from G8 to G20 is just one attempt to move in that direction. It also raises the question about the necessity of even preserving the G8, about what the G8 even means if Europe is now one entity.

It’s important to determine whether the G20 has come into its own as an international

institution and how the system of checks and balances works. Right now, the G20 doesn’t

reflect the current state of affairs

Надо понять, состоялась ли G20 как международный институт, как работает в нем

система сдержек и противовесов. Пока «двадцатка» не отражает существующего

порядка вещей

этого пока не происходит. ЮАР только прошла меха-низмы очистки от апартеида и выстраивания новой си-стемы управления. Есть не менее интересные страны, такие как, например, Индонезия, обладающие схожими с перечисленной пятеркой характеристиками. Но если попытаться оценить влияние разных государств, то мы увидим, что ЮАР для Африки – ключевая страна во многих процессах. То же самое можно сказать о Брази-лии и Латинской Америке, о России и, само собой, о Ки-тае и об Индии, причем не только на реги ональном, но и на мировом уровне. То есть объединение в существу-ющем виде ни в коем случае не искусственное. Другое дело, что это не означает, будто собранные в нем стра-ны спаяны друг с другом навечно.

Это вопрос самоидентификации. Мир изменился. И от модели «пылесоса», когда все ресурсы работали на Евро-пу, США и Японию и возвращались в другие части света в виде инвестиций и товаров, он перешел к чему-то дру-гому. Само возникновение БРИКС говорит о том, что од-нополярности больше нет. Нет ситуации, когда большин-ство стран либо вообще незаметны по показателям, либо просто незначительны с точки зрения экономики, по-литики, культуры и даже спорта. У нас появилось много новых лидеров, мир стал многополярным. Думаю, тему БРИКС нужно рассматривать именно с этих позиций.

Еще не так давно существовали социалистический лагерь, капиталистический лагерь и не присоединивши-еся к ним страны. Однако теперь конфигурация совсем иная. Даже ситуация в Европе усложнилась, и теперь до конца не ясно, останется она объединенной или нет.Тезис о многополярном мире повторяется очень часто – настолько часто, что складывается впе­чатление, что ему еще только предстоит приобре­сти настоящее содержание.Есть реалии, которые сильно отличаются от того, о чем мы говорим. Как бы ни декларировалась многополяр-ность, Совет Безопасности ООН устроен таким обра-зом, что правом вето обладают только пять стран. Ин-дия, например, в их число не входит. Даже Германии с Японией там нет, потому что они проиграли Вторую мировую войну.

Почему о многополярности так часто и много гово-рится? Просто понимание новой реальности уже при-ходит, а механизмы, позволяющие ее отразить, еще не созданы. Тот же переход от G8 к G20 – пока лишь одна из попыток в этом направлении. Она сама по себе ставит вопросы о необходимости сохранения G8, о том, что это вообще такое, если Европа сейчас едина. С другой стороны, надо понять, состоялась ли G20 как междуна-родный институт, как работает в нем система сдержек и противовесов. Пока «двадцатка» не отражает суще-ствующего порядка вещей, но достаточно адекватно под него подстраивается. И все же зазор между тем, что говорится, и тем, что делается, слишком большой.Какова иерархия этих международных институ­тов, отражающих или не отражающих новую ре­альность?Совет Безопасности принимает решения вводить или не вводить войска, применять ли санкции. Всемир-

Laying the bricks for the new worldКирпичи нового мира

Premier Issue 15

On the other hand, it’s important to determine whether the G20 has come into its own as an international institution and how the system of checks and balances works. Right now, the G20 doesn’t reflect the current state of affairs but it does do a relatively suitable job of accommodating it. Nev-ertheless, the gap between what is said and what is being done is too big. What is the hierarchy of the international institu­tions which do or do not reflect this new reality? The Security Council makes the decision whether or not to send in troops or impose sanctions. The World Bank dis-tributes quotas, determines the relative weights of various countries, the size of their payments. The headquarters of key international institutions are located either in Europe or the United States. Period. But that will change. At some point, the head offices of such organisations will be forced to move out of Geneva and New York, perhaps to a newly–built city in China or Brazil or Singapore, because that will better reflect the reality of the new day. And it will make more sense if you look at where the flow of information and people is headed. Will the old world resist these changes? There are two natural processes here. We are all by nature conservative and it’s hard to change. And barring a cata-clysm, no one is going to rejoice at such changes. Everyone is used to the way things are, settled in and comfortable and no one wants to make decisions and incur expense. Af-ter all, things more or less calmed down after the Second World War. The winners decided how things would be and then tried to live according to that paradigm. The desire to preserve the status–quo is a natural human impulse. So there will be resistance to the changes. At the same time, life keeps moving forward and things will change whether we want them to or not. The choice of host cities for the Olympics and World Cup for the next eight years is a good example. It wasn’t long ago that neither Russia nor Brazil would have even been in contention for the honour of host-ing such an event. Describe the actual economic cooperation among BRICS countries. There almost isn’t any, which is a good challenge. Clearly the small volumes that go between China, India, and Rus-sia can’t compare with the total volume of exports/imports of these countries. There are subjective reasons for this – strained relations between India and China and complicat-

Cho Tak Wong, Eike Batis-ta, Ratan Tata systemati-cally assess opportunities of BRICS countries

Чо Так Вонг, Эйк Батиста и Ратан Тата системно оценивают возможности соседей по БРИКС

ный банк распределяет квоты, определяет веса разных стран, размер их платежей. Штаб-квартиры ключевых международных институтов находятся или в Европе, или в Америке. Точка. Но это изменится. Через какое-то время головные офисы подобных организаций бу-дут вынуждены переехать из Женевы и Нью-Йорка в  какой-нибудь только что построенный город в Ки-тае, Бразилии или в Сингапур просто потому, что это будет больше отражать реалии нового дня. Это будет удобнее, если исходить из того, как станут двигаться информационные и человеческие потоки.Старый мир будет сопротивляться этим измене­ниям?Тут два естественных процесса. Мы все консервативны, поэтому поменять что-либо сложно, и если не произой-дет серьезного катаклизма, такие изменения никем не будут восприняты на ура. Все привыкли, обуст роились, всем удобно, и никто не хочет принимать решения и нести большие расходы. Ведь после Второй мировой войны ситуация более или менее устаканилась. Побе-дители решили, что все будет так-то и так-то, а потом попытались в этой парадигме жить. Это естественное людское желание – сохранить все как есть, поэтому со-противление изменениям будет.

В то же время жизнь идет вперед, и, хотим мы этого или нет, изменения произойдут. Выбор столиц Олим-пиад и стран для проведения чемпионатов мира по футболу в следующие восемь лет – хороший пример. Еще недавно ни Россия, ни Бразилия претендовать на такую честь не могли.Каково реальное экономическое взаимодействие между странами БРИКС?Его почти нет, и это хороший вызов. Конечно, малень-кие потоки между Китаем, Индией, Россией несопоста-вимы в общем объеме экспорта-импорта этих стран. Тут есть субъективные причины: сложные отношения между Индией и Китаем, непростые отношения между Россией и Китаем. Есть и другие причины, скажем, от-сутствие большого рынка сбыта российских товаров в Индии, в основном это сырье или ВПК. У Индии тоже нет особых возможностей, Бразилия далеко, и, как пра-вило, оттуда идут лишь продукты питания.

Но процесс пошел, и процент россиян, уезжающих учиться в Китай или изучающих китайский, постоянно растет. Людей, которые хотят отправиться в Бразилию

OPINION

16

ed relations between Russia and China. There are other rea-sons: let’s say the lack of a large outlet for Russian goods in India, which mostly buys raw materials and military equip-ment. India also doesn’t have much capability here; Brazil is far away and mostly exports food products. But the process is underway and the number of Russians that are going to study in China or learning Chinese is continually growing. More and more people want to go to Brazil, not because of the festival, but because it’s possible to build a  business there. The numbers show that this is already becoming a definite trend. I am convinced that the worsening social situation in Europe will lead a lot of people to look at Latin America and Southeast Asia as preferable in terms of the job market, as well as capital and information markets. But the flow of information still has not changed di­rections? Chinese money is still staying in China or going to countries in Southeast Asia where there’s a large Chinese diaspora and where the Chinese have well–established connections. But this money could go into buying reputation–enhanc-ing brands in Europe or the U.S. Indian money is going to the U.S. and Europe or is staying in the domestic market be-cause Indians better understand the Anglo–Saxon model. But that will be changing and in fact the flow of capital is already starting to reorient itself. It seems to me that the magazine is getting started not when everything is estab-lished and solidified but at a time when the pace is acceler-ating. The abbreviation BRICS has been around for eleven years — a significant amount of time in the life of a per-son — but historically, that’s nothing. It will take another 10–15. By then a new generation will be operating in a sys-tem with different coordinates. Are any high–profile individuals displaying interest in investing in other BRICS members? Of course. People like Eike Batista, Lakshmi Mittal, Ratan Tata, and Cho Tak Wong are quite active and systemati-cally evaluate emerging possibilities. Chinese investors are carefully monitoring what’s going on in Russia. So yes, mu-tual interest is appearing, albeit slowly. Very slowly. There

не потому, что там фестиваль, а потому, что там мож-но строить бизнес, становится больше. И цифры таковы, что это уже превращается в определенный тренд. Ухуд-шение социальной ситуации в Европе, я уверен, приве-дет к тому, что множество людей начнут рассматривать Латинскую Америку и Юго-Восточную Азию как пред-почтительные рынки труда, капитала или информации.Но инвестиционные потоки еще не поменяли сво­его направления?Китайские деньги пока идут в Китай или в те страны Юго-Восточной Азии, где очень большая китайская диаспора и где уже налажены хорошие связи. Они мо-гут пойти еще в Европу или в Америку для покупки ре-путационных брендов. Индийские деньги тоже уходят в  США, Европу или остаются внутри страны, потому что индийцам более понятна англосаксонская модель. Но и это будет меняться, финансовые потоки уже сей-час понемногу переориентируются. Мне кажется, что журнал начинает свою деятельность не тогда, когда все устоялось и застыло, а в момент особого ускорения. Аббревиатуре БРИКС исполняется 11 лет, для человече-ской жизни это огромный срок, но исторически это ни-чего не значит. Нужно еще лет 10–15. Тогда новое поко-ление будет действовать в другой системе координат.Возникает ли этот инвестиционный интерес к сосе­дям по БРИКС на уровне каких-то значимых фигур?Конечно, такие люди, как Эйк Батиста, Лакшми Мит-тал, Ратан Тата и Чо Так Вонг, достаточно активны и  системно оценивают появляющиеся возможности. Китайские инвесторы внимательно смотрят на то, что происходит в России. Поэтому да, взаимный интерес появляется, но медленно. Очень медленно. Никаких иллюзий на первом этапе быть не должно, этот процесс никому не покажется простым.На политическом уровне у БРИКС тоже есть какие-то понятные перспективы?Не могу полноценно ответить на этот вопрос. Даже если БРИКС превратится в серьезное политическое объединение, оно все равно будет фрагментарным.

Ruben Vardanian believes that BRICS will get the opportunity to exert influence on the global economy over the next 20–30 years

Рубен Варданян считает, что страны БРИКС получат возможность влиять на мировую экономику в ближайшие 20–30 лет

Laying the bricks for the new worldКирпичи нового мира

Premier Issue 17

shouldn’t be any illusion at the first stage; this process will not strike anyone as being easy. Does BRICS also have any clear prospects in the po­litical arena? I can’t give a complete answer to that question. Even if BRICS turns into a serious political organisation, it will nevertheless be fragmented. More likely, we should be talk-ing about a configuration that includes a larger amount of countries. A closed group of four or five countries is only able to solve specific problems. As the scale of the problems increases at a global level, 15–20 countries would be need-ed. In terms of who else should be included, besides Bra-zil, India, Russia, China, and South Africa, countries such as South Korea, Indonesia, Viet Nam, and Nigeria (all of its problems notwithstanding, Nigeria has huge potential by virtue of its 150–million strong population) all unquestion-ably deserve to be mentioned. Also, of course, Mexico and maybe Argentina. For many it seems that by postulating a multipolar world, Moscow and Beijing are in fact gravitating to­wards systems that they can dominate.This is a serious issue. People who are not well versed in history will be interested to know that before 1820, India and China accounted for 50% of the world’s GDP. Russia had a 2.5% share and the USA provided for 1.5%. I think that China’s five thousand year history gives it the right to look at many things in a dif-ferent light. India only re-cently became a country and the question remains to what extent it has taken on the characteristics of one. Today In-dia is more like a confederation of states that is inhabited by people with large national, religious and cultural differ-ences. Russia has been a nation, in one way or another, for four hundred years which is obviously a long period in terms of history, but not an enormous one. Brazil, on the other hand, is a new country and a decade ago the average age of its population was eighteen.

The basic data is very varied, and so it’s understood that a unipolar world is the simplest variant. However, monopolies can’t last for very long. Unsurprisingly, the bipolar model is the most stable one, if it is vested with elements of mutual deterrence. The atomic bomb played a large role in stopping two opposing camps from spiral-ling into armed conflict. Both sides were equal and clear-ly understood that they could simply destroy each other. The illusion that America could become the single global centre was upheld for a while, but in the end the United States missed its chance to turn the illusion into reality. The Roman Empire was in the same state for a few hun-dred years, which shows the short–lived nature of such a position.At a first and perhaps cursory glance, it seems like the very idea of combining two completely different cultures sows the seeds for possible future conflict.

Скорее, надо говорить о конфигурации, при которой в  некий союз входит большее количество стран. За-крытый клуб из четырех-пяти членов возможен только для решения отдельных задач. На глобальном уров-не, когда масштаб проблем возрастает, нужно хотя бы 15–20  стран. Из тех, кто должен входить в такой клуб помимо Бразилии, Индии, России, Китая и ЮАР, надо обязательно назвать Южную Корею, Индонезию, Вьетнам и Нигерию, при всех своих трудностях об-ладающую огромным потенциалом, который ей дает 150-миллионное население. Еще, конечно, Мексику и, может быть, Аргентину.У многих складывается ощущение, что, постули­руя многополярность, Москва и Пекин на самом деле тяготеют к системам, в которых они могут доминировать.Это серьезный вопрос. Людям, не знающим истории, будет интересно узнать, что до 1820 года Индия и Ки-тай обеспечивали 50% мирового ВВП. Россия – 2,5%, США – 1,5%. И, наверное, 5000 лет истории Китая дают ему право смотреть на многие вещи по-другому. Индия

как страна вообще не суще-ствовала, и до сих пор во-прос, насколько она в этом качестве состоялась. Сей-час Индия больше похожа на конфедерацию штатов, где живут люди с  больши-ми национальными, рели-гиозными, культурными и  ментальными различи-ями. Российской государ-ственности более 400 лет,

что для истории, конечно, большой срок, но не огром-ный. Бразилия – новая страна, десятилетие назад сред-ний возраст нации был всего 18 лет.

Исходные данные очень разные, и понятно, что од-нополярный мир самый простой. Хотя монополия не может сохраняться очень долго. Биполярная модель, как ни странно, наиболее устойчивая, если в ней за-ложены элементы взаимного сдерживания. Атомная бомба сыграла большую роль в том, что противосто-яние двух лагерей не вылилось в военный конфликт. Обе стороны были равнозначны и осознавали, что про-сто уничтожат друг друга. Иллюзия того, что Америка может стать единым мировым центром, какое-то вре-мя продержалась, но Соединенные Штаты свой шанс упустили. Римская империя находилась в таком по-ложении всего несколько сотен лет, что показывает не-долговечность подобной позиции.На первый и, вероятно, поверхностный взгляд в  самой идее объединения совершенно непохо­жих друг на друга культур заложена возможность конфликта.Не надо никого объединять. Я надеюсь, что мы не ста-нем заложниками этой аббревиатуры. Суть в том, что ключевыми игроками в следующие 20–30 лет будут не Европа с Америкой, а другие страны. Эти государства обладают разными характеристиками, но все они ак-

People who are not well versed in history will be interested to know that before 1820, India and China counted for 50%

of the world’s GDP. Russia had a 2.5% share and the USA provided for 1.5%

Людям, не знающим истории, будет интересно узнать, что до 1820 года Индия и Китай обеспечивали 50% мирового ВВП.

Россия – 2,5%, США – 1,5%

OPINION

18

There’s no need to combine anything. I hope that we won’t become hostages to the abbreviation (BRICS). The point is that in the next 20–30 years the key players will not be Eu-rope and America, but other countries instead. These coun-tries possess different characteristics, but are all actively transforming, modernising and rebuilding. They are trans-forming into regional and global leaders.

An entirely natural process is underway, which cannot be simply seen in black and white. One party will want to remain alone and not join forces with anyone, whilst another will want to be in the same club as the Americans and the Euro-peans. We’re trying to simplify everything, to see everything in patterns, but this is only taking us further away from real-ity. Life is more layered and complex than that. We need to understand that a trend definitely does exist and it influences even the most ordinary of people, but this is not to say that everyone falls into line and continues to exist in one system.In the previous one hundred and fifty years the suc­cess of a country has often been associated with such concepts as “Protestant ethic,” “Protestant outlook” or “Protestant work ethic.” Now civilisations with com­pletely different cultural foundations and outlooks are competing for leadership. What does this mean for those who have got used to the old order of things?Attempts to attach labels and keep everything simple are normal human desires. Yet there even discrepancies with re-gard to “Protestant ethic”. For example, Bavaria is a Catholic land, but despite this it is one of the richest and successful German regions. With all due respect to the principles de-scribed by Max Weber, he was mistaken in his conclusion that Protestant ethic is the main driver of all things.

The Vikings did not adhere to Protestantism, but they were the engine of change in Europe. Essentially the Nor-mans were Vikings and the Anglo–Saxons were Vikings that conquered England. Sicily was also controlled by the Normans and in a few centuries they determined Italian history. Even Oleg, Igor and other Old Russian kings were Vikings. But, of course, in itself the question is very impor-tant. The world we will live in will not only be multipolar in an economic sense, but also multicultural and multireli-gious. After Islam arose in the seventh century its followers began to fight for territory — mainly they battled against Christians. We have lived with this confrontation between Muslim and Christian since the Crusades. Now everyone must understand that the world is not just populated by rep-resentatives of those two faiths. Buddhists, Hindus, Shinto-ists, and Confucianists also share this world. The ability to communicate, work and share information with those that are not like you will be very important in future.

In the past everything was very simple. Everyone tried to come to the USA, learn English and live according to the law there, since U.S. laws are the same for everyone. That’s not how it works now. For example, you find yourself in In-dia, and you understand that it’s not like being in the USA, China or Russia. This makes the world more complicated. For the majority of people this is an uncomfortable environ-ment, where different models are popular.You mean to say that the level of inner anxiety is in­creasing?

тивно трансформируются, модернизируются и пере-страиваются, превращаясь в региональных и мировых лидеров.

Идет вполне естественный процесс, в котором нель-зя выкрасить все одной краской. У кого-то возникнет желание остаться собой, ни с кем не объединяться, кто-то захочет быть в одном клубе с американцами и европейцами. Мы пытаемся все упростить и схема-тизировать, и это только отдаляет нас от реальности. Жизнь бывает более многослойной и сложной. Тут надо понимать, что тренд действительно существует, и он окажет свое влияние даже на самых обычных лю-дей, но это не означает, что все построятся в колонну и продолжат существование в одной системе.В предыдущие полтора столетия страновой успех часто связывался с такими понятиями, как «про­тестантская этика», «протестантский взгляд на жизнь» или «протестантское отношение к труду». Теперь на лидерство претендуют цивилизации с  совершенно иными культурными и мировоз­зренческими основаниями. Что это значит для тех, кто привык к старому порядку?Попытка навесить ярлыки и все упростить – это нор-мальное человеческое желание. Но даже по поводу «протестантской этики» есть нестыковочки. Напри-мер, Бавария – это католическая земля, тем не менее она самая богатая и успешная в Германии. При всем моем глубоком уважении к принципам, описанным Максом Вебером, вывод о том, что протестантская эти-ка была главным двигателем всего, неверен.

Викинги не исповедовали протестантизм, но имен-но они стали двигателями перемен в Европе. В прин-ципе, норманны – это викинги, и англосаксы – это викинги, которые завоевали Англию. Сицилия тоже была под контролем норманнов, и они несколько со-тен лет определяли всю итальянскую историю. И даже Олег, Игорь и другие древнерусские князья были ви-кингами.

Но, конечно, сам по себе вопрос очень важен. Мы будем жить не только в экономически многополярном мире – он будет мультикультурным и мультирелиги-озным. Ислам возник в VII веке, и его последователи стали воевать за территории. Прежде всего с христи-анами. В этом противостоянии христиан и мусульман мы существуем со времен Крестовых походов. Теперь всем придется понять, что мир состоит не только из представителей этих конфессий. Есть буддисты, ин-дуисты, синтоисты, конфуцианцы. Умение общаться, работать, делиться информацией с тем, кто не похож на тебя, станет очень важным.

Раньше было очень просто. Все пытались приехать в США, выучить английский язык и жить по местным законам, потому что американские законы едины для всех. Больше это не работает. Оказавшись, допустим, в Индии, понимаешь, что здесь не так, как в Штатах, в Китае или в России. И это усложняет мир. Для боль-шинства людей такая среда некомфортна, спросом пользуются иные модели.То есть вырастет уровень внутренней тревоги?

Laying the bricks for the new worldКирпичи нового мира

Premier Issue 19

Definitely. The more alter-natives there are the worse things are for the average person’s mind. Only very few are ready to embrace changes and face challenges. Ninety–seven percent of people want a simplified and rather primi-tive model of existence.The BRICS countries are demographically uneven and each country faces its own number of threats. For example, gerontologists have claimed that in several decades’ time, the one–child policy will undermine China’s economic power and the question of leadership will no longer relevant for the country.There are many problems besides that. For example, it’s re-cently been discovered that children of surrogate parents have a lessened ability to procreate and that their immune systems are weaker. There are questions regarding clon-ing and genetic modification of internal organs and or-gan transplantation. I think that we’re still in a century of technological revolutions, a century in which biology and genetics can cause a great deal of change. This will impact

Конечно. Чем больше аль-тернатив, тем хуже для среднего сознания. Толь-ко очень немногие готовы к  изменениям и услож-нениям. 97% людей хотят упрощенной и достаточно примитивной модели су-ществования.Страны БРИКС демогра­фически неравноценны, перед каждой есть свой

набор угроз. Например, геронтологи утверждают, что правило «одна семья – один ребенок» через несколько десятилетий подточит экономическую мощь Китая, и вопрос о лидерстве для этой стра­ны будет закрыт.Существует множество проблем, не только эта. Скажем, дети суррогатных родителей, как сейчас выясняется, имеют меньшую способность к продолжению рода, их иммунная система слабее. Есть вопросы по поводу кло-нирования и генетических изменений внутренних ор-ганов, их пересадки. Думаю, мы еще находимся в веке технологических революций, веке, в котором биология и генетика могут поменять очень многое. Это заденет

In the past everything was very simple. Everyone tried to come to the USA, learn

English and live according to the law there, since U.S. laws are the same for everyone.

That’s not how it works now

Раньше было очень просто. Все пытались приехать в США, выучить английский язык

и жить по местным законам, потому что американские законы едины для всех.

Больше это не работает

OPINION

20

everyone, and BRICS is not an exception. Russia has its own challenges: we’re an aging nation that is not regenerating itself; the birth–rate is not sufficient for population growth. Brazil is a very young country that has not yet become a na-tion. China, India and South Africa also have their own challenges. I believe that no one will be able to find answers to them in order to prevent crises, including China.

At the same time, external circumstances have also radically changed. If you look at the history of Europe, it becomes clear that for the first time ever we have been liv-ing for over fifty years without suffering through wars or plagues, in other words, the population is no longer falling due to conflicts, natural disasters or epidemics.At The Russia Forum 2012 that was held by Sberbank and Troika Dialog at the start of the year, the opinion was stated that the younger generation in countries with fast–growing economies often has high expectations. In other words, the main resource for change is dissatisfied by the speed at which change is coming about.It means that these young people will be disappointed. They will either emigrate or remain and try to change the system. I always say that, unfortunately, man-kind only has three paths for making serious chang-es — revolution, reform and inquisition. Other methods simply don’t exist. Revolu-tion completely demolishes old systems. Reform focuses on one segment of society. The Protestants or Peter the Great serve as examples. Everyone who wears a beard is wrong, and those who don’t are right. Some will live well and others will live a poor life. And then there’s inquisi-tion, like what happened under Stalin — unpaid forced labour and “we need a breakthrough!” The inquisition model also played a role in Europe. Of course, there’s also the evolutionary path of development, but it’s rather slow and laden with compromises. At some point, all countries risk switching from an evolutionary approach to more radical models. Reform may be positive, but human sac-rifice can turn out to be enormous — during the rule of Peter the Great, more people perished than in many other periods. Revolution is even worse.

All the BRICS countries are without a doubt moving along an evolutionary path. What’s really unique is that Russia and South Africa managed to change their political systems without going through revolutions. Russia followed a re-form path, like South Africa’s rejection of Apartheid. China is attempting to reform its Communist Party by means of evolution. Brazil is gradually transforming from a country of social inequality to a country with a more stable and pre-dictable economy and longer–term planning. This is where the threat is — at some point it’s possible that there won’t be enough energy to grow further and make mild changes. I’ll say it again, evolution is a compromise. Many may be dis-satisfied with evolution, but at the same time it is without fatal scenarios.

всех, и БРИКС не исключение. У России тут свои вызо-вы: мы стареющая нация, не репродуциру ющая себя, нам не хватает рождаемости для роста населения. Бра-зилия – очень молодая страна, еще не ставшая нацией. У Китая, Индии и ЮАР тоже свои вызовы. Полагаю, ни-кто не сможет ответить на них так, чтобы не случилось кризиса, в том числе и Китай.

В то же время радикально изменились и внешние обстоятельства. Если посмотреть на историю Европы, станет понятно, что мы в первый раз живем больше 50 лет без войны или чумы. То есть впервые население не уменьшается из-за каких-либо конфликтов, природ-ных катаклизмов или эпидемий.На «Форуме Россия 2012», который Сбербанк и  «Тройка Диалог» проводили в начале года, го­ворилось о том, что молодое поколение в странах с  быстрорастущими экономиками зачастую имеет завышенные ожидания. Другими словами, главный ресурс перемен недоволен скоростью этих перемен.

Значит, эти молодые люди будут разочарованы. Или уедут в другую страну, а мо-жет, попытаются изменить внутренний режим в своей. Я всегда говорил о том, что для серьезных изменений у  человечества, к сожале-нию, есть только три пути: революция, реформация и  инквизиция. Других ме-

ханизмов просто не существует. Революция полностью сносит все старые системы. Реформация делает упор на какую-то одну часть общества. Примером тут могут быть протестанты или Петр I. Все, кто с бородой, – не-правильные, а кто без – правильные. Одни будут жить хорошо, другие плохо. А инквизиция – это как у Стали-на. Бесплатный труд, «нам нужен рывок!». В Европе мо-дель инквизиции тоже сыграла свою роль. Конечно, есть и эволюционный путь развития, он достаточно медлен-ный и компромиссный. Но на каком-то этапе развития все страны рискуют перейти от него к более радикаль-ным моделям. Реформация может быть позитивной, но и человеческие жертвы оказываются огромны: во время правления Петра I в России погибло больше людей, чем во многие другие периоды. А революция еще страшнее.

Все страны БРИКС, безусловно, движутся по эволю-ционному пути. И совершенно уникально то, что Рос-сия и  ЮАР прошли через смену структуры власти без революции. У нас она была скорее реформационной, как и отказ от апартеида в Южной Африке. Китай пыта-ется эволюционно реформировать коммунистическую партию, Бразилия из страны с социальным неравен-ством постепенно превращается в более стабильную и предсказуемую экономику с более длинным горизон-том планирования. В этом-то и угроза: в один прекрас-ный момент энергии для дальнейшего роста и мягких изменений может не хватить. Эволюция, повторю еще раз, – это компромисс. Недовольных может быть много, но зато в ней нет фатальных сценариев.

I always say that mankind only has three paths for making serious changes –

revolution, reform and inquisition. Other methods simply don’t exist

Я всегда говорил о том, что для серьезных изменений у человечества есть только три

пути: революция, реформация и инквизиция. Других механизмов просто не существует

Основная идеявсегда должна быть

недосягаемо выше,чем возможность ее исполнения

—Федор Достоевский