ГЛОБАЛЬНЫЙ НОМЕР 00 / 09

TWICESЯРОСТЬ

РОБИН ГАТРИФРЕНК ГЕРИ VS PLOT

PINKSHINYULTRABLASTWHITE TRASH FOR CASH

ЛАБОРАТОРИЯ КРЫМОВА

Над номером работали:

Дарья Козорезова, Алексей Быстров, Анастасия Рыбина,Любовь Луконина, Саша Свифт, Мария Качалова,Дарья Кравчук, Владимир Култыгин, Катерина Кастаткина, Мария Бладихелл, Артём Амёбов, Валерий Белобеев,Алиса Кальянова, Игорь Балтийский, Дарья Шестакова,Антон Уткин, Юлия Чай и Алексей Беев.

Отдельное спасибо:Артпараду, Stop the Silence promo group и Лофт-проетку Этажи

K

KRAFT 00 / 092

ГЛОБАЛИЗМ И АНТИ ГЛОБАЛИЗМ В ИСКУССТВЕ

GLOBALISSUEГЛОБАЛЬНЫЙ НОМЕРАПРЕЛЬ 2009

3

KRAFT АРТПАРАД

KRAFT и АРТПАРАД объявляют о сотрудничестве и начале совместной

работы. Ждите вестей!

KRAFT 00 / 094

В НОМЕРЕ

АРХИТЕКТУРА 36

PINKSHINYULTRABLAST 45

WTFC 58

ДИЗАЙН МЕБЕЛИ 62

ЯРОСТЬ 86

TWICES 18ROBIN GUTHRIE 10

SZIGET 98

5

Сейчас мы особенно остро ощутили назревавшую в «нулевых» необходи-мость появления информационного источника, не просто констатирующего культурные новшества, социальные пертурбации или появление новых течений в искусстве, но объясняющего их природу и предпосылки, анализиру-ющего культурный контекст и предпо-лагающего пути дальнейшего развития этих явлений.

KRAFT пишет о том, почему оп-ределенные культурные феномены и произведения искусства современ-ности имеют значимость, предлагая читателю не просто food for thought, но

и совместный шаг к связи вчерашнего дня с завтрашним.

Мы не стремились и не торопимся создавать четкую идеологию издания или, если угодно, стратегию своей деятельности, предпочитая правилам свободу мысли. Мы не стремимся к господству над умами или образу культурной элиты, мы не хотим быть «лучшими», принимая во внимание субъективность этого понятия, а на-против — открыты для сотрудничества с творческими людьми, изначально считая своего читателя соавтором.

Интернет в целом и всевозможные социальные сети в частности открыли

KRAFT 00 / 096

K R F TKRAFT пишет о том, почему определенные культурные феномены и произведения искусства современности имеют значимость, предлагая читателю не просто food for thought, но и совместный шаг к связи вчерашнего дня с завтрашним.

для всех нас небывалые возможнос-ти — полноводные реки разного рода информации развернулись в нашу сто-рону. Количество их столь велико, что не каждому под силу вычленить что-то действительно интересное для себя, и уж тем более успеть впитать это.

7

ИСКУССТВО ГЛОБАЛИЗАЦИЯ

Современную культуру уже нельзя рас-сматривать раздельно. В принципе, такой подход никогда не был оправданным — но за прошедшие полвека глобализация на-брала обороты, и теперь «национальные приметы» в искусстве встречаются гораз-до реже.

Это нормальный исторический про-цесс — не более необычный, чем смена международных языков. Интерес к другим культурам и совмещение различных куль-турных атрибутов в произведениях — вещь очень даже полезная. Конечно, если всего в меру.

Можно было бы ещё сказать, что творя-щий художник не является в полной мере представителем культуры своего народа. С этим я не соглашусь. Переходя из границ одной цивилизации (здесь этот термин близок к понятию страны или государс-тва) в другие, интернациональные рамки, культурный феномен в каждой стране при-обретает своё звучание. Простой пример тому: роман Артуро Переса-Реверте «Клуб Дюма» как произведение имеет пусть не слишком внятные, но испанские коннота-ции. В переводе романа на киноязык Ро-маном Поланским («Девятые врата») сю-жет приобретает ярко выраженные черты северного готического романа. Или взять тот же феномен русского «ирландского» фолка.

Существует такое изречение: «Тот, кто не знает родного языка, никогда не выучит иностранных». Эту фразу надо взять на

заметку всем начинающим «глобализато-рам»; к счастью, тех, кто её игнорирует, я в последнее время почти не встречал. Но я бы добавил ещё: «иностранные языки помогают в изучении родного». Сейчас глобализация ведётся, в основном, анг-лийским языком. Даже в сфере искусства и культуры: мир будто бы до сих пор рас-плачивается с США за пользование изоб-ретённым ими Интернетом. То, что лежит на поверхности и пользуется наибольшим спросом (что, да, совсем не всегда озна-чает отсутствие надлежащего качества), публикуется на английском. Доступ ко всем мировым культурам мы получаем через посредничество языка Байрона и Блэйка — зачастую сильно упрощённого. Доста-точно сравнить количество неологизмов и заимствований — в последние десять лет мы заговорили на таком языке, что нас с трудом бы поняли в двадцатом году.

Тема глобализации в искусстве ослож-нена тем ещё, что искусство, по сути, всег-да было международным невербальным языком (если не считать литературы — ко-торая, кстати, тоже местами отказывается от вербальности). Поэтому можно взять два понятия: упрощение и усложнение. Эти два явления занимают примерно рав-ное место в современном художественном творчестве, деля глобализационные «уго-дья» почти пополам.

Всё же характерен для современной культуры и отказ от национального: темы, которые выбираются авторами для своих

+

KRAFT 00 / 098

произведений, приобретают всё больше признаков глобального. Иногда — почти в лучших традициях итальянских футуристов — предпочтение отдаётся самой теме, а не её раскрытию.

Если меня попросят назвать вид ис-кусства, который я считаю самым «интер-национальным» — я скажу: перформанс. Это «недоискусство» (недотеатр, недожи-вопись, недоскульптура), родившееся как таковое именно в период глобализации, в качестве объекта и, как правило, темы имеет собственно автора. Автор, превра-тившийся в тему собственного произведе-ния, становится сам себе национальным символом.

Владимир Култыгин

Существует такое изречение: «Тот, кто не знает родного языка, никогда не выучит иностранных». Эту фразу надо взять на заметку всем начинаю-щим «глобализаторам»

9

KRAFT 00 / 0910

Сейчас Гатри живет и работает в собственной студии на западе Франции. В скором времени планируется выход его нового альбома. Робин рассказал нам о том, как он видит современный мир искусства в свете влияний мировых тенденций и культурных деформаций.

ROBIN GUTHRIEИнтервью: Рыбина АнастасияФото: Алексей Быстров

Осенью прошлого года журнал Q —культо-вое популярное ежемесячное английское издание о музыке, удостоил Робина награ-ды в номинации «Inspiration» («Вдохнове-ние») за работу в команде Cocteau Twins как музыкального исполнителя, больше всего повлиявшего на развитие музыки и некоторых конкретных направлений. Не смотря на то, что группа распалась в 1997 году, своим прозрачным, атмосферным звучанием и необыкновенным вокалом она до сих пор продолжает воодушевлять музыкантов по всему миру.

11

— Каково Ваше общее ощущение совре-менного искусства? Как Вы считаете, стирает ли оно традиционные осо-бенности, вытесняя их популярными канонами и техниками?

— Начнем с того, что само понятие «сов-ременное искусство» некоторым образом размыто. Дадаизм и Ар Нуво тоже когда-то считались «современными», просто требовалось долгое время для того, чтобы их влияние прочно закрепилось и стало очевидным в умах людей. Тем не менее, сегодня мы живём в мире массовых ком-

муникаций. Теперь отрезок времени, за который новое направление становится частью массового рынка, в значительной степени сокращён. Однако мир творчес-тва расширяется. Искусство уживается и утверждается теперь в новых формах, распространяясь с помощью тысяч орудий массовой информации. Я считаю, что но-вое в искусстве ни в коей мере не может составлять угрозу классическому, тради-ционному искусству. Зато эту тенденцию вполне можно проследить в более утили-тарных мирах дизайна и моды.

KRAFT 00 / 0912

Я считаю, что новое в искусстве ни в коей мере не может составлять угрозу классическому, традиционному искусству. Зато эту тенденцию вполне можно проследить в более утилитарных мирах дизайна и моды.

— В Ваших работах есть некий отпе-чаток культуры страны, откуда Вы родом? Существуют ли общеизвест-ные, популярные мировые тренды (дух времени, например), повлиявшие на вас и ваши творения?

— Не могу точно ответить на этот воп-рос, поскольку я уже даже не понимаю, откуда я на самом деле родом. (Смеётся) Пожалуй, я совсем лишён воздействия своих шотландских корней и шотланд-ского фольклора. Фактически ничего такого «шотландского» в моих работах

и даже в ощущении самого себя у меня нет. Наверное, это как раз одна из причин, почему я всё чаще и чаще замечаю, что чувствую себя как дома в любой стране. Из этого можно сделать вывод, что культура глобализма сыграла в моём воспитании огромную роль, но сам я в этом не могу быть на сто процентов уверен. Осознанно я никогда не выбирал для себя элементы других культур, подлаживая их под свой вкус; тем не менее, судя по тому, сколько времени я провел в разных странах, влия-ние это должно быть значительным.

13

— Что можете сказать по поводу музыкантов, которые пытаются копи-ровать, перенимать Ваш стиль игры и ваши идеи? Какие ощущения возникают по этому поводу?

— Из того, что люди говорят мне, могу заключить, что мои работы в художес-твенном плане являются в своем роде неповторимыми. За это, пожалуй, можно сказать спасибо только тому факту, что я никогда в жизни не подвергался фор-мальному обучению ни одной дисцип-лине по части искусства, а так же всегда работал вне границ массового рынка. Но когда кто-то из музыкантов все же пыта-ется повторить моё звучание (что, кстати, я всегда замечаю в последнюю очередь) то всем это сразу становится понятным. Что-бы более чётко ответить на этот вопрос, также скажу, что если кого-то мои работы вдохновляют на создание чего-то своего, то это можно считать частью естественно-го цикла развития творчества. Всё вокруг оказывает на нас влияние в большей или меньшей степени, но, как лично мне ка-жется, выяснение того, что конкретно пов-лияло на меня, в разы менее важно, чем конкретный продукт моей деятельности, мои работы. Хотя, безусловно, влияния всегда важны и нельзя оставлять их без внимания. Здесь можно вспомнить де-сятки историй о том, как великие деятели искусства или изобретатели, не способные донести свои творения до непосредс-твенного потребителя, были совершенно забыты, в то время как другие, присвоив себе их идеи, получали все лавры.

— Вы и Ваши работы известны по все-му миру. Каково Ваше мнение по поводу того, что столько людей разных наци-ональностей и социальных слоев любят Вашу музыку? Меняется ли как-то представление о собственном месте в мировом искусстве?

— Я только недавно пришел к интересно-му выводу – несмотря на то, что я всегда создаю лишь основную часть, костяк моих работ, остальная и бóльшая часть их сов-сем мне не принадлежит. В эмоциональ-ном плане она принадлежит больше тем, кто так её ценит и кто впитывал её вместе со своими жизненными переживаниями. Не думаю, что мои собственные чувства по поводу музыки сильно поменялись, но иногда мне кажется, что она гораздо более близка моему слушателю, чем мне самому. Я часто говорил, что для меня писать музыку – всё равно что вести дневник. Перечитывая старые записи, можно вернуться в то время и место, где они были сделаны. Эти ощущения рабо-тают сильнее любой памяти: можно почти почувствовать запахи или прикоснуться к окружению, услышать эхо былого, запе-чатленное в работах тех лет.

— Как Вы относитесь к тому, что не-которые традиционные особенности и стили жизни выходят за рамки страны и становятся общепринятыми?

— В невероятно короткий промежуток времени истории нашей цивилизации зем-

KRAFT 00 / 0914

ной шар будто бы уменьшился. Двести лет назад до ближайшей деревни надо было идти пешком больше суток; чуть позже за день можно было добраться до соседнего города уже по железной дороге; сегодня за сутки мы долетаем до другого конти-нента. Что уж тут говорить о передаче ин-формации! Глобализм является неизбеж-ным результатом такого прогресса. Теперь мы уже не воспринимаем дальние страны как что-то невероятно экзотическое, как раньше. Теперешние путешественники больше не ищут приключений - нет-нет, никаких авантюр! Далеко от дома они ищут утешение в Starbucks-е. Возможно, теперь это даже единственная причина, почему они ещё оттуда не уехали. Они не видят в этом корпорации, жадности, эксплуатации; они, запуганные местными обычаями, видят чашку кофе, которую точно знают, как заказать. Никакого рис-ка. И это только путешественники! А что насчет остальных? Большинство моих приятелей ждут не дождутся, когда в их городе откроется IKEA.

— Считаете ли Вы, что современный мир искажает наше понимание класси-ческого искусства? Действительно ли оно все больше и больше комерциали-зируется? В какой мере бизнес диктует нам, “что такое хорошо и что такое плохо?”

— Современное искусство может ико-низировать классическое искусство и

иметь при этом немалую прибыль. В мире поп-арта бизнес диктует абсолютно всё. Подумайте: на планете как минимум 3,500,000,000 потенциальных покупателей брелоков с Моной Лизой или магнитов для холодильника с произведениями Климта. Обычно тот, кто не имеет ни малейшего

интереса к искусству, думает, что проявля-ет свою заинтересованность хотя бы тем, что на рюкзаке у них Густав Климт, а Ван Гог на футболке. Искусство действительно может приносить людям невообразимые суммы денег. Подумайте хотя бы о Дэмие-не Хёрсте или о производителях тех самых магнитов для холодильников. Разве это не одно и то же? Люди будут платить за что угодно, если их заставили верить, что это имеет ценность.

— Как, по-Вашему, современный мир воздействует на вкусы людей?

— Однажды кто-то сказал мне, что я не ценю определённое произведение искус-

Всё вокруг оказывает на нас влияние в большей или меньшей степени, но, как лично мне кажется, выяснение того, что конкретно повлияло на меня, в разы менее важно, чем конкретный продукт моей деятельности, мои работы.

15

ства только потому, что не учился в школе искусств!... Тем не менее, я всегда отвергал в себе это дилетантство, считая, что вовсе не обязательно понимать, каким образом искусство “работает”, чтобы творить и оце-нивать чужие произведения. Ну а потом, кто задаёт критерии плохого и хорошего вкуса? Для многих популярность, напри-мер, является однозначно хорошим пока-зателем. Возьмем, скажем, моду – многим людям свойственно ей следовать. А тот, кто не делает этого, по мнению остальных, не имеет вкуса. Что ж, видимо, понятия «подчинение» и «вкус» связаны гораздо сильнее, чем нам бы этого хотелось. Чем старше я становлюсь, тем меньше меня интересуют такие вопросы. Для себя я уяс-нил, что в современном мире практически невозможно быть абсолютно оригиналь-ным. В большинстве случаев выбор уже сделан за нас. Само пространство выбора уменьшилось до невозможности – теперь мы ставим вопрос так - «какой цвет Ике-евского дивана или «какую куртку Gap мне выбрать»? В любом случае, я думаю так: больше всего вкусу вредит то, что нам представляется всё меньше и меньше возможности развивать и проявлять его.

— По Вашему мнению, глобализация помогает людям узнавать и понимать традиции других народов или она ско-рее ставит искусство на конвейер?

— Соглашусь с обеими высказываниями. Несомненно, мы живем в мире, где мы лучше осведомлены и имеем более ши-

рокий доступ к культуре других народов. У нас также есть инструменты, чтобы делиться этими знаниями. Мы гораздо более приспособлены впитывать влияния, чем деятели искусства предыдущих поко-лений. Не случайно наиболее известные художники, как-то: Ван Гог, да Винчи, Ренуар и другие прожили большýю часть своих жизней не в родной стране – а на тот момент истории это, безусловно, было да-леко не частым явлением. В определённом смысле, глобализация в искусстве может служить для того, чтобы представлять нам культуру других стран понемногу, неболь-шими порциями, чтобы нам было проще понять её. Вспомните феномен The Beatles в СССР. А нечто совершенно примитивное, как фильм Slumdog Millionare, может дать такой всплеск всемирной заинтересо-ванности, оставаясь при этом довольно недалёким изобретением. Конвейер искусства всегда останется актуальным для тех, кто его не ценит и по-настояще-му не заинтересован в нём. Всегда будут существовать какие-нибудь Coldplay для тех, кто не увлекается музыкой, но привык покупать пару пластинок в год. Останутся те, кому будет достаточно купить картину в рамке из Икеа и те, кто смотрит реалити шоу. Настоящее искусство всегда останет-ся жить для тех, кто его ищет.

▶Simon Raymonde, Robin Guthrie иElizadeth Fraser, COCTEAU TWINS, 1990

KRAFT 00 / 0916

17

KRAFT 00 / 0918

TWICES / Интервью: Саша Свифт Фото: Алексей БыстровЭлектро-рок из Петербурга

19

Прошлым летом в Петербурге об-разовалась новая команда — TWICES. А пару месяцев назад история, уходя-щая корнями в 2006 год, когда двое участников-основателей коллектива играли в незабвенной COLD SUMMER OF 1953, получила свое продолжение. Со-став команды пополнился двумя новы-ми музыкантами. В связи с этим KRAFT решил расспросить ребят об их планах и надеждах на ближайшее будущее.

KRAFT 00 / 0920

21

Платон: Не было какого-то четкого ориентира, представления, как все должно звучать, мы просто собирались, придумывали треки, и даже «восьмибитка» (которойв нашем сегодняшнем звучании нет вовсе) появилась только в тот момент, когда мы не смогли найти подходящего человека для игры на басу.

KRAFT 00 / 0922

23

Дима: После распада Cold Summer of 1953 музыкальные идеи искали выхода, нужно было что-то с ними делать, как-то реализовывать, так появились Twices и Pinkshinyultrablast.

KRAFT 00 / 0924

25

KRAFT 00 / 0926

Дима: Появление Никиты (клавиши, драм-машина, и прочие электро-приблуды) и Ромы (бас-гитара) в группе ощутимо изменило как само наше звучание, так и подход к работе над звуком, в ближайшее время вы всё услышите.

27

Арсений: В планах — записать пару треков в новом составе, выступитьв Финляндии в конце апреля… это будет какой-то фестиваль... не помню,как называется… Ром, как этот город называется?

KRAFT 00 / 0928

29

Никита: И приходите послушать живьём, будем рады!

KRAFT 00 / 0930

31

www.myspace.com/twicesforyou

KRAFT 00 / 0932

33

KRAFT 00 / 0934

ДЛЯ УДОБСТВА ПРОЧТЕНИЯ РЕКОМЕНДУЕТСЯ ВЫКЛЮЧИТЬ СВЕТ

WWF.RU/60

35

ГЛОБАЛИЗАЦИЯ АРХИТЕКТУРА

Существует ли для Вас единственное и неповторимое здание на Земле? Уверена, существует. Завтра такое же может поя-виться и в Вашем дворе.

Если сравнительно недавно – во второй половине двадцатого века – се-рийность, массовость и определенная «оторванность» архитектуры от контек-ста проявлялась в застройке спальных районов крупных городов в силу эконо-мической, социальной или какой другой необустроенности, то сейчас эти факторы в полной мере могут описывать и явления архитектуры более высокого уровня.

Архитектурная практика в наши дни

является как локальной, так и пугающе глобальной, о чем можно судить по неве-роятной скорости, с которой starchitects распространяют деятельность своих бюро по всему миру, чутко реагируя на перерас-пределение потоков инвестиций в строи-тельство.

Всеобщая зависимость от ярких вызы-вающих образов достигла таких пределов, что звёзды-архитекторы чувствуют себя обязанными создавать здания-иконы, и эта способность оценивается ничуть не ниже, чем организационно-технические качес-тва. Такое явление получило название «эффект Бильбао» — в 90-е годы множес-

Мария Качалова

+

KRAFT 00 / 0936

тво провинциальных городов лихорадочно соревновались за возможность обладать на своей территории зданием по проекту американского архитектора Фрэнка Гери (Frank Gehry) после ошеломляющего успе-ха Музея Гуггенхайма в испанском городе Бильбао (1995) его авторства. Конечно же, это не точка отсчёта начала процессов глобализации в архитектуре, но одно из самых красноречивых тому доказательств.

С небольших городков эффект Биль-бао перебросился на крупные города и мегаполисы. Спрос на «иконы» возрастает с завидным постоянством – и вот мастера авторской архитектуры, некогда пионеры деконструктивизма, давшие миру драма-тические социально осмысленные образы, ставят свой почерк и уникальное видение формы на конвейер, осуществляя надзор за строительством десятков «знаковых» зданий, разбросанных по континентам в самых разнообразных исторических и сре-довых контекстах, зачастую от них напрочь оторванных.

Сюда же можно смело отнести сом-нительную в своём смысле гонку за об-ладание самым высоким зданием в мире. Дубай, по своим параметрам не дотягива-ющий ещё даже до статуса полноценного города, старательно лидирует в этой гонке.

Всё это выглядит неким публичным спектаклем, но никто не в силах преду-гадать, какое развитие это получит и как поведут себя молодые архитектурные фирмы, свались на них слава и перспек-

Спрос на «иконы» возрастает с завидным постоянством – и вот мастера авторской архитектуры, некогда пионеры деконструктивизма, давшие миру драматические социально осмысленные образы, ставят свой почерк и уникальное видение формы на конвейер.

тивные возможности. Однако именно для начинающих архитекторов в глобализации процесса проектирования есть положи-тельная сторона – благодаря свободной информатизации они имеют возможность постоянно равняться в своих проектах на последние культурные и технические достижения, совмещая это со своим собс-твенным видением проблемы. Это незави-симо от капризов архитектурной моды сти-мулирует непрерывный рост стандартов проектирования, который заявляет о себе и в крупных проектах, и в контекстуальных работах небольшого масштаба.

Эта обнадёживающая тенденция сей-час распространена среди практикующих молодых офисов, в своих работах очень

внимательно работающих с окружением и ландшафтом, использующих характерные для области постройки материалы и мо-тивы (что на мой взгляд, является одним

37

из ключевых моментов в преодолении глобализации архитектурных образов), старающихся в процессе создания объекта исходить из его проблем, не загоняя его в условно-стилевые рамки.

К примеру, рисунок фасадов Hayrack Apartments молодого бюро из Словении OFIS arhitekti повторяет структуру стен тра-диционной для Словении сушильни сена (отсюда и название жилого комплекса), а L-образный план здания появился из-за расположенной на участке строительства трёхсотлетней липы. Её было решено не срубать, а организовать вокруг внутрен -ний двор.

▼Традиционная словенскаясушильня для сена

▼ ▶ Hayrack Apartments,OFIS arhitekti

KRAFT 00 / 0938

39

Другой молодой офис из Дании Plot (в настоящее время Plot разделился на BIG и JDS) подтвердил вышесказанное проек-том Martime Youth House (проект победил в конкурсе Water Culture House в 2001) Архитекторы Бьярке Ингельс и Джулиен Де Смит здесь исходили из вопросов экс-плуатации (объект должен был принадле-жать яхт-клубу и молодёжной досуговой организации) и из вопросов участка – его почва содержала большое количество солей вредных металлов. Их предложе-ние по решению проблемы было самым архитектурным: они изолировали людей

от контактов с почвой путем создания трехмерной «палубы», одновременно с её помощью решая и проблему размещения владельцев.

В этом проекте ярко выражена при-верженность идеям манифеста, принятого Plot в самом начале карьеры: «Архитек-тор — это ни в коем случае не художник, который формирует объемы, исходя из своей собственной страсти или гениаль-ности. Архитектор – это куратор, который координирует, комбинирует и редактирует желания общества и задачи, которые ему необходимо решить».

KRAFT 00 / 0940

▲ ▶ Martime Youth House, Plot

41

Еще один показательный пример – проект Quinta Monroy чилийского бюро Elemental. Он создан с целью помочь бедным слоям населения вырваться из ужасающих условий жизни. Объект рас-положен на дорогой земле, и необходимо было реструктуризовать территорию таким образом, чтобы избежать выселения на окраины и сохранить принцип застройки.

Архитекторы разработали сборный мо-дуль, включающий в себя как части дома, которые семья не может построить сама – несущие стены, инженерные сети, лест-ницы, — так и конструкции, позволяющие в дальнейшем расширять дом без ущерба, которые обычно наносится «самостроем».

Охватившая в мир в последние деся-тилетия глобализация активно влияет на отношения между сферами общественного и частного. Неосязаемый союз транснаци-ональных корпораций включает в область своего влияния территории всё больших размеров, и они, по мнению корпораций, должны быть отмечены знаками власти. Судя по объёму возводимых «корпора-тивных храмов», которые проектируют брендированные архитекторы, можно сме-ло утверждать, что звёздная архитектура стала важнейшим средством утверждения этой власти. Архитекторы становятся пиарщиками, нанятыми для проведения грандиозной кампании по закреплению влияния. Архитектура как акт всеобъемлю-щего творчества отходит на второй план.

Следовать пути раскрутки корпорации, себя и своих произведений, уделяя этому едва ли не больше времени и сил, чем творческому процессу, или же уметь нахо-дить решение даже в самой незначитель-ной детали проекта, не следовать чему-то

общепринятому или кем-то подсказанному, а определяться полностью самостоятельно – на этот вопрос каждый молодой архитек-тор ответит себе сам.

Ресурсы нашей планеты конечны, про-цессы мировой экономики не всегда бла-гоприятны, и как знать, может быть в ско-ром времени глобальные игры с броскими знаками и высотными отметками наконец обретут свое логическое завершение, и каждый сможет насладиться единствен-ным и неповторимым для него Зданием.

Еще один показательный пример – проект Quinta

Monroy чилийского бюро Elemental. Он

создан с целью помочь бедным слоям населения

вырваться из ужасающих условий жизни.

KRAFT 00 / 0942

◀ ▼ Quinta Monroy,Elemental

43

KRAFT 00 / 0944

PINKSHINYULTRABLASTИнтеврью: Саша СвифтФото: Дарья Шестакова, Алексей Быстров

45

— Вы только что записали первую EP, расскажите, как проходила запись, с какими трудностями пришлось столк-нуться перед тем, как пластинка при-няла свой окончательный вид?

— На самом деле, никаких трудностей не было. Сделали всё фантастически быстро – почти всё записали живьём, свелись за несколько часов. Но есть один момент: всё-таки у нас нет культуры записи подобной музыки, эталонным является совершенно другое звучание. Зато нам очень повезло со звукорежиссёром – он оказался очень душевным человеком с хорошо развитым

воображением. Поэтому, в целом, нам удалось зазвучать так, как мы хотели. Но одной важной цели мы так и не смогли достичь: один незнакомый мне ценитель прекрасного описывал в своем «живом журнале» наш концерт как испытание для ушей. Лучшего комплимента я еще не слы-шал. Вот с этим на записи мы не совсем справились – все получилось достаточно гладенько. Самым сложным делом ока-зался дизайн обложки. Это просто подарок судьбы, что мы нашли Нину Печковскую – она всё сделала невероятно круто!

KRAFT 00 / 0946

— Насколько, на твой взгляд, вы как музыканты подвержены явлению гло-бализации?

— Когда мы только начинали двигаться в этом направлении, подобная музыка была не самой актуальной. Команды, которые рулили в конце 90х и начале 2000х: Skywave или Alcian Blue, например, уже распались, и мы всего лишь хотели заниматься тем, что любим – смешивать поп, эмбиент и шум. И это злой рок какой-то, что сейчас эта музыка вновь стала очень популярной. Я не знаю ни одной западной тенденции, которая дошла бы до нашей страны без

сильного опоздания и приняла бы хоть какие-то интересные формы – лишь только поэтому мы не хотим быть частью всего этого: определенной сцены или музыкаль-ного движения, того, возникновению чего способствует музыкальная глобализация в целом. Ну а если не принимать во внимание только Россию, то возрождение музыки shoegaze только сыграло нам на руку – нашими записями заинтересовалось несколько западных лейблов, и нас это не может не радовать.

47

— Кого бы вы хотелиуслышать вживую?

— Stars of the Lid, My Bloody Valentine, Dan Deacon и ещё очень много кого.

— Один из членов psub живёт сейчас в Штатах, поддерживаете ли вы кон-такт с ним? Каков его вклад в то, что в итоге получилось?

— Да, мы все время общаемся. Его вклад сложно переоценить, потому что Иван просто супермузыкант – он сыграл важ-ную роль в формировании нашего стиля и звучания. Поэтому, несмотря на то, что мы

KRAFT 00 / 0948

играем без него, его движение чувствуется в нашей музыке. Очень скоро он вернётся, и мы продолжим рубиться уже вместе.

— По всему миру молодые группы обме-ниваются песнями, делая на них каверы и ремиксы, пропуская их через призму своего восприятия. Интересно ли вам сотрудничество с другими музыканта-ми?

— Конечно, интересно! Мы думаем об этом. Мы очень хотим, чтобы My Bloody Valentine сделали кавер на одну из наших песен.

49

— Кто из русских исполнителей нашего времени, по вашему мнению, наиболее достоин внимания?

— Bicycle Thieves – эти ребята играют отличный поп, the Superstrings – очень круто звучат, настоящие мастера new wave и раннего brit pop, Widowland – это офиги-тельный стоунер.

— Если бы вам предложили отснять видеоряд к одной из ваших песен, что бы это было?

— Видеоряд должен будет нести в себе некую стихийность. Возможно, там будет несколько зомбаков.

Видеоряд должен будет нести в себе некую стихийность. Возможно, там будет несколько зомбаков.

KRAFT 00 / 0950

51

www.myspace.com/pinkshinyultrablast

Новый диск команды вы можете скачать в блоге редакции KRAFT.

KRAFT 00 / 0952

— Каковы ваши планы на ближайшее время, и каковы планы, если мыслить более глобально?

— Наш единственный план таков: мы хо-тим, чтобы нас пригласили сыграть в Япо-нию, там мы постараемся своими песнями вызвать пробуждение Годзиллы из недр океана. Мы хотим, чтобы Годзилла спела с нами несколько наших песен.

53

HAPPY SONGS FORHAPPY ZOMBIES / EP

Антон УткинГлавный редактор weborama.ru

Вообще-то, Pinkshinyultrablast — на-звание альбома группы Astrobrite. У хозя-ина группы, американца Скотта Кортеза, на пластинке с таким названием играет разнузданный карамельный поп-нойз, который идеально подходит на роль саун-дтрека к хентаю про сочную горячую месть лизергиновых медсестёр с Венеры, тогда как у самих PSUB на пластинке — бодрый подвижный рочок с длинными эффектами и очень британским звуком, в связи с ко-торым вспоминаются скорее проверенные временем односложные группы вроде Moose, Lush или Ride, нежели медленная влажная музыка следующего поколения — A Shoreline Dream, Air Formation и так далее. «Ла-ла-ла», в первой же песне поёт нежный бесполый фальцет, усланный ре-вербератором вдаль поверх большого ба-рабанного привета Кольму О'Кусаку из My

Bloody Valentine; гитарная стена жужжит как двухкиловаттный фен, забытый вклю-чённым в ванной — тут и понимаешь, что питерцам PSUB, в принципе, всё удалось. Здесь нет причудливых гармонических узоров Ifwhen, лирических полунамёков Heaviness и даже простых прекрасных песен в духе “Stay Alive” шугейз-кумиров последнего времени The Pains of Being Pure at Heart, но домашку ребята заучили на отл. — густым сладким педальным тле-ном по зеленеющему мертвецу шугейза расползается затейливая фрактальная метастаза. Пока cursus morbi не вошло в терминальную стадию, мы можем, как в том анекдоте, расслабиться и получать удовольствие от единственной русской группы, успешно копирующей самые кра-сивые звуки девяностых.

KRAFT 00 / 0954

55

PINKSHINYULTRABLASTBOSCH’S WITH YOUSCARLET DAZZLE

20:00

PINKSHINYULTRABLASTBOSCH’S WITH YOUSCARLET DAZZLE

20:00

КАТЯ КАРАМЗИНАWHITE TRASHFOR CASH

Интервью: Артём СапегинИллюстрация: Мария Бладихелл

— В создании этого электронного издания принимают участие люди из Москвы и Петербурга, поэтому хочется задать старый дурацкий вопрос: Моск-ва или Питер?

— Сложно сказать, так как я родилась в Литве, а выросла на три страны: Россия, Литва, Франция... И, честно признаться, никогда особо не чествовала Москву... Но если выбирать между Москвой и Петер-бургом, то скорее Москва, поскольку мне сложно жить уже по привычке в другом ритме и в других возможностях. Питер -

прекрасный город, но жить я бы там вряд ли смогла. В Москве всё-таки сосредото-чено очень много всего для выполнения и осуществления разных задач и интересов.

— Что тебе больше всего не нравится в двух столицах?

— Я отвечу коротко: «И Москва, и Питер города не созданные для людей, это не то место где можно и хотелось бы растить де-тей, к сожалению». Не комфортные, угрю-мые, с серыми и неулыбчивыми людьми, постоянное хамство, практически полное отсутствие среднего класса, в Москве мне абсолютно не понятна архитектура и крайне мало мест для прогулок. Питер... Не знаю, я просто не особо чувствую, навер-ное, оба этих города... Но, что бы не пока-заться брюзгой, скажу, что в этих городах и много прекрасно, прекрасно в их абсурде в том числе.

Катя Карамзина – участник творчес-ской группировки и отечественной ди-зайнерской марки White Trash For Cash. Мы решили поболтать с ней о любимых видах времяпрепровождения, друзьях и единой мировой валюте.

— Есть ли такие места в Москве, которые ты можешь назвать своим «вторым» домом?

— Смотря какие именно места подразу-мевать… Это дома моих друзей, к примеру. Дом моих родителей )) Из обществен-ных мест это, несомненно, всегда была

— Что делаешь в свободное время? Как предпочитаешь отдыхать?

— Ем, сплю, занимаюсь сексом, читаю, гуляю, встречаюсь с друзьями, пью, хожу на танцы и в кино, валяюсь на асфальте, мечтаю, ругаюсь матом, влюбляюсь, сме-юсь, плачу, всё, всё, всё... Я постоянно отдыхаю, поскольку вся моя работа даже в напряжённых ритмах и, моментами, сутка-ми без сна мне в кайф...

— Какой концерт ты могла бы назвать лучшим из тех, что видела за всю своюжизнь?

— Ммм... Ну, начну с того, что я не любитель больших концертов, я вообще боюсь боль-шого скопления народа... И все концерты моих любимых музыкантов были омрачены «Олимпийским» и «Лужниками», так что, скорее всего микро-концерты в формате наших вечеринок «100% White Trash Fast Food» групп «Trash Fashion» и «Steed Lord» я назову для себя лучшими! А вот 27-го мая я еду в Вильнюс на концерт моих любимейших Depeche Mode. Надеюсь, это произведёт на меня неизгладимое впечат-ление!— Кого из невиданных еще артистов ты хотела бы увидеть вживую?

«Солянка», и когда-то «Джусто» - по при-чине того, что мы там работали в течение года... Есть ещё много мест, которые я очень люблю, но не так часто в них бываю.

— В какую страну, или, может быть, город, ты бы отправила своих друзей, что бы после возвращения они просто сказали «уааааааааау»?

— Я не знаю, что бы сказали мои друзья, они у меня все разные и все восторженные и открытые, но я бы всех отправила в Лит-ву, поскольку я обожаю эту страну, и все, кто там был, хотят вернуться туда снова... А так главное путешествовать много.

Лично я во втором классе школы отчётливо заявляла, что когда

вырасту, стану либо Ван Гогом, либо грабителем банков.

KRAFT 00 / 0960

— Depeche Mode, Radiohead, Daft Punk, Bjork, Tori Amos и много кого ещё.

— Что ты думаешь о создании единой мировой валюты, создание которой сейчас активно обсуждается?

— Я не думаю об этом. Я стараюсь не вда-ваться в политику... Единственное, меня порой достаёт бегать по городу в по-исках обмена валюты.

— В нашей стране традиционно не-веста на свадьбе в белом платье, хотя в последнее время девушки всё чаще выбирают другие цвета. Ты считаешь, что надо следовать традициям или, может быть, ты бы как-то изменила цвет и форму свадебного наряда?

— Я бы ничего не стала изменять. У каж-дого свои представления о свадьбе, и каждый по-своему хочет выглядеть в этот день... Мои представления меняются пос-тоянно и, если наступит такой день, то не-известно в чём и где я вообще буду. Может быть, я буду в джинсах, и, может быть, и в одной белой мужской рубашке босиком и на берегу моря, не знаю. Знаю точно толь-ко, что лично яобойдусь без кринолинов, синтетического кружева, и всяких замутов, напоминающих занавески и шторы!— Я знаю, что у тебя есть прекрасная дочка. Она интересуется творчеством своей мамы? Может быть, даёт какие-

то советы или уже сама проявляет интерес к дизайну и что-то рисует и мастерит?

— Да кроха у меня прекрасная! Она уже совсем большая первоклассница и, как и любому ребёнку, ей невероятно интересно что-то делать своими руками. Рисую в ос-новном я! )) Поскольку не особо люблю со-ставлять компанию в игре в куклы, а Варя любитель пошить скорее, и, конечно, она говорит, как все маленькие девочки, что вырастет и будет как мама, но я не особо акцентирую на этом внимание, поскольку с годами всё меняется. Лично я во втором классе школы отчётливо заявляла, что когда вырасту, стану либо Ван Гогом, либо грабителем банков.

— Порекомендуй нам, пожалуйста, па-рочку лёгких весенних фильмов!

— Лёгких? Весенних? ) Мне очень пон-равился последний фильм Вуди Аллена «Вики, Кристина, Барселона». Очень-очень всем советую посмотреть!

61

МАРИЯ ИАКИМОВНА КАНЕВАПРОФЕССОР КАФЕДРЫ

ДИЗАЙНА МЕБЕЛИСПБГХПА

Интервью и фото: Луконина Любовь

KRAFT 00 / 0962

Глобализм, как любой социальный процесс, вызывает обратное явление – антиглобализм, что рождает мировое равновесие и гармонию: есть свет, есть и тень. В XXI веке невероятно ускоряется технический прогресс. Это, с одной сто-роны, рождает совершенно новые разно-видности искусства (дизайн, визуальное искусство и синтетические виды: кинема-тограф, телевидение). С другой стороны, приводит к тому, что где-то происходит отделение творческого процесса от тех-нических: например, воспроизведения. А. Э. Коган в своей фундаментальной работе «Морфология искусства» разделил все виды искусства на три большие группы: пространственные (архитектура, дизайн), временные (музыка) и пространственно-временные (целый ряд синтетических искусств, театр, телевидение). При этом зачастую творец, автор создаёт не само произведение, а его модель, проект, вы-нося исполнительскую составляющую за рамки. Глобализация очень сильно влияет на те виды искусства, где изначально при-сутствует такое отделение.

— Можно ли говорить, что в дизайне, во всех его видах — идёт отделение авторской работы от исполнитель-ской? Как же быть с компьютерной, веб-графикой?

— Компьютер — тоже всего лишь инстру-мент, при помощи которого художник мо-жет воплощать свои идеи. В тех видах, где существует отделение проектной стадии от исполнительской, большое значение

имеет техника. Почему искусство связано с понятием технического прогресса – это явление имеет многообразное значение, с одной стороны, техника обозначает мастерство исполнения, позволяет ему выразить своё отношение к проблеме, свою идею, творческий замысел. С другой стороны, технические средства – инстру-менты, которыми оперирует как художник, так и исполнитель. Технический прогресс накладывает колоссальный отпечаток на искусство, а именно на те виды, в которых отделена творческая деятельность от ис-полнительской. В этом аспекте возможно тиражирование произведений искусства, и это абсолютно не значит, что с появле-нием конвейерности снижается ценность этих произведений. Рукотворность и не-повторимость не являются единственными критериями оценки произведения — так же, как не всегда являлись единственны-ми и в прошлом. Достаточно вспомнить, например, античные терракотовые скуль-птурки, которые выполнялись формова-нием. Несмотря на тиражированность, они поражают своей выразительностью. То же самое можно сказать и о современном искусстве. Особенно интересны синте-тические пространственно-временные формы, например, инсталляции — потому что выразительность настолько сильна, что традиционные виды утрачивают свою силу воздействия на зрителя. Вследствие того, что дизайн относится к такому виду, в котором сначала создаётся модель, а по-том уже идет её претворение в материале и тиражирование, то, безусловно, какие-то этнографические эмоциональные черты проявляются в меньшей степени. Можно сказать, что дизайн – явление интернаци-

63

ональное, так как на первое место ставятся функция, форма, которая соответствует функции, материал, способ изготовления. Таким образом, для национальности просто не остаётся места. Говоря о глобализации, мы имеем ввиду дизайн и синтетические виды искусства, типа телевидения, так как это средство массовой информации и там отражение процесса глобализации наибо-лее полно.

— Это происходит, скорее всего, по-тому, что такие виды искусства рас-считаны на более широкую публику, без

выявления национальной принадлеж-ности, этноса. Они настолько сильны по влиянию на зрителя, что ориенти-руются скорее на массу, чем на человека в отдельности.

— Ориентация на массы — вопрос очень непростой. Дело в том, что дизайн опе-рирует такими выразительными (неизоб-разительными) средствами, как-то: ритм, пропорция, абрис, формы, и прочее, эти средства художественной выразитель-ности для массы чаще всего неясны. Для массы понятны, скорее, орнаментальные

KRAFT 00 / 0964

изобразительные мотивы. «Сделайте мне красиво!», – говорит масса. Дело в том, что в целом человечество не очень восприим-чиво к такими средствам художественной выразительности неизобразительного ха-рактера. Они способны достаточно сильно воздействовать на человеческое подсо-знание, но не всегда понятны людям. Нуж-на определенная степень эстетического воспитания, чтобы понимать эти нюансы, воспринимать художественную форму в полной её красоте, то, что в старые време-на давало удовлетворение воображению человека, стремящегося к самоидентифи-

кации как некой личности, стоящей выше других. То есть персона всегда стремилась получить для себя предметное окружение, соответствующее статусу, и в этом огромную роль могли играть декор, дорогие матери-алы, изобразительный и орнаментальный характер декора. Достаточно привести пример тронов, которые соответствовали определённому статусу лица. Затем, когда начинается период историзма, человечес-тво начинает осознавать себя наследни-ком всей наработанной за прошлые века культуры, поэтому хочется воспроизводить все доступное. В ход идет техника, которая

Для массы понятны скорее орнаментальные изобразительные мотивы. «Сделайте мне красиво!», – говорит масса. Дело в том, что в целом человечество не очень восприимчиво к таким средствам художественной выразительности неизобразительного характера. Они способны достаточно сильно воздействовать на человеческое подсознание, но не всегда понятны людям.

65

позволяет делать эти ценности доступны-ми, начинается тиражирование — за счёт имитации материалов, техники и приёмов, упрощение изготовления средствами машинной обработки, но это к дизайну не имеет никакого отношения. Затем, как ни странно, существует историзм 20 века. И ещё страннее, что в 21 веке существует историзм 21 века. Люди, не воспринимаю-щие хороший дизайн, ставят задачу перед художником: «сделать красиво», считая, что статусу позволительно окружать себя «красивыми» вещами.

— Какие Вы видите положительные и отрицательные стороны глобализации в искусстве?

— Если рассматривать появление вследс-твие глобализации нового международ-ного языка, действительно, язык дизайна является универсальным, потому что не

несёт в себе каких-то этнографических национальных моментов. Хотя мы можем отметить в дизайне произведения целого ряда мастеров, но если мы выставим в ряд объекты хорошего дизайна, мы увидим, что личность мастера там заявлена только по мере таланта — нельзя увидеть почерк мастера. Ибо, если это хороший дизайн, где полностью дан ответ на функциональные задачи, на эти задачи отвечает найденная дизайнером форма, которая связана с ма-териалом, из которого она изготовляется, и способом изготовления. Тут не остаётся места для личностного выражения каких-то пристрастий автора — в том числе и национальной принадлежности.

— А что касается стилизации этни-ческих мотивов, которые в основном идут в орнаменте и декоре каких-то предметов, и которые доводятся до китча, это можно назвать дизайном?

— Этот вопрос связан с восприятием, с уровнем воспринимающего эти художес-твенные образы человека. По сути, если есть выразительный художественный образ, есть признаки освоения действи-тельности художественным образом, то это искусство. Для меня китч – не искусство, но грани достаточно тонки, здесь речь идёт об оттенках вкуса мастера или воспринимаю-щего это искусство человека, по мере его подготовленности к восприятию, границы могут быть стерты.Я не вижу негативных сторон, потому что тиражирование предметов дизайна – это нормально. В истории искусства есть такие подъемы, всплески уровня качества при тиражируемости рукописных вещей, на-

Его произведения сразу становились экспонатами музея современного

искусства в Нью-Йорке. Он открывал другим дизайнерам дорогу

к творческим вершинам. В конце 60х годов Коломбо выступил с

манифестом антидизайна.

KRAFT 00 / 0966

пример, тиражируемая авторская графика: литография, эстамп. Я не вижу в тиражи-ровании искусства ничего отрицательного. То же самое можно перенести на носители информации, в чем же можно усмотреть недостатки в глобализации искусства?— Плагиат? Или плагиат был всегда?

— Есть три уровня практического освое-ния выполненных кем-то творческих раз-работок. Можно просто наслаждаться: это первый уровень. Можно, ежели вы творец, вдохновившись объектом, работать над модификацией, что не является плагиатом. И есть интерпретация. Плагиатом же явля-ется чистое копирование, что есть крими-нал и воровство. Исторические открытия в формообразовании влекут за собой целый ряд модификаций, и это нормально. Были, правда, в истории искусства такие творцы, которые создавали исключительные про-изведения, и за которыми шли целые по-коления художников, вдохновившихся их работами. Из таких творцов я могу назвать Чезаре Коломбо, который очень рано ушёл из жизни. Его произведения сразу стано-вились экспонатами музея современного искусства в Нью-Йорке. Он открывал дру-гим дизайнерам дорогу к творческим вер-шинам. В конце 60х годов Коломбо высту-пил с манифестом антидизайна. Он заявил, что если какая-то дизайнерская задача решена, например гранёный стакан, луч-ше которого уже ничего не придумаешь, то нужно ее оставить и заниматься решением других. Сразу после такого заявления он безвременно ушел из жизни, что странно и вызывает подозрение о вмешательстве тёмных сил. (Смеётся) Его работы как раз иллюстрируют мысль о том, что предметы

дизайна лишены какой-то национальной, этнической особенности, они укладыва-ются в идею глобализма, они связаны с техникой и продвигают технологию.

— Неужели существуют примеры раз-вития, точнее, подстраивания тех-нологий и развития их под какой-то определенный предмет?

— Да, такие примеры существуют. Дейс-твительно, иногда вкладывались средства для того, чтобы некоторые технологии, задействованные в военной, автомобиль-ной промышленностях, перенести в ме-бельную, и действительно, это позволяло совершить в мебельном дизайне прорывы в формообразовании и удовлетворении каких-то определенных функций. Эти прорывы стали яркими явлениями в ме-бельном дизайне, без них современную мебельную промышленность уже нельзя и помыслить. Если постоянно опираться на ту технологию, которая существует на данный момент, никого развития в фор-мообразовании, в дизайне не будет. Это болезнь нашего отечественного дизайна сейчас: он не востребован в промышлен-ности, нужны такие энтузиасты, которые смогут преодолеть этот замкнутый круг. Но, надо сказать, для отечественно дизайна таким вдохновляющим фактором является то обстоятельство, что в российской исто-рии существовало несколько подъёмов, когда мебель стояла на очень высоком уровне. Достаточно вспомнить 18 век – эпоху полиматериальности, когда в России исполнялась мебель из стекла, фарфора, с облицовкой гравированной моржовой костью, тульская стальная мебель, усыпан-

67

ная искусственными диамантами, которые сверкали, как настоящие бриллианты, хотя были сделаны из гравированных стальных шариков. Эти вещи абсолютно уникаль-ные, не получившие никакого распростра-нения.

— А после 18 века в России еще были ка-кие-то прорывы подобного масштаба?

— Да, конечно, мебель первой трети 19 века – явление из ряда вон выходящее по художественному уровню, это было признано тогда, признано и сейчас. Были и другие прорывы, один из них – это на-правление, которое можно назвать анти-глобализмом. Это русский национальный стиль — стиль, на всех национальных выставках вызывавший повышенный ин-терес у публики. Это были образы, которые были неизвестны на западе и привлекали своей выразительностью и новизной. Это Абрамцево и Талашкин, которыми руко-водила необычайно одаренный человек и пламенная патриотка, поставившая перед собой задачу создания этого стиля - Мария

Тенишева. Им удалось сделать такой про-рыв, который был высоко оценен Рерихом и другими деятелями искусства. Этот пе-риод был очень коротким, в 1905-м году, после революции, от которой пострадала Тенишева, об этом стиле очень быстро за-были. Был еще момент, в 20-е годы русский революционный авангард поставил задачу творить новое искусство. Увлечённые этой революционной идеей и замечательными лозунгами, художники совершили прорыв в формообразовании мебели. Но время было настолько непростое: разоренная промышленность, недостаток буквально всего, — кустарное производство не мог-ло обеспечить надлежащего качества. И на этом фоне энтузиасты во главе с Род-ченко, Маяковским, были вдохновенны возможностью преобразования, новиз-ной. Родченко, Лисицкий преподавали в художественных ВУЗах, которые были преобразованы во ВХУТЕМАС и ВХУТЕИН, они были связаны со школой Баухауза, а также преподавали там. Мы бы очень мало знали об этом прорыве российского революционного авангарда, если бы не

KRAFT 00 / 0968

итальянские дизайнеры. Дело в том, что итальянцы, занимающие сейчас передо-вые позиции в сфере мебельного дизайна, вдруг осознали, что после минимализма развитие формообразования останови-лось, поэтому, нужно было искать выходы из сложившейся ситуации. Они обнаружи-ли архивные материалы о русском рево-люционном авангарде — проекты, которые публиковались, но не были воплощены в жизнь за отсутствием средств, техничес-кого обеспечения и материалов. Их вос-создали, изготовили изделия и привезли на выставку в Москве, которая вызвала чрезвычайный интерес, это был шок! Ита-льянцы открыли нам одну из полузабытых страниц нашей же истории! Советский авангард – это страница, рассказывающая о взлёте дизайна русской мебели. И, наде-юсь, не последняя! Потому что существуют все предпосылки для того, чтобы в бли-жайшее время этот взлёт осуществить. В своей монографии «Мебель-Трансформер. Исторические прототипы интерактивной мебели будущего» я бросила своеобраз-ный клич: интерактивная мебель – по сути свободная, незанятая ниша.

— Существуют ли технологии по до-стижению этой интерактивности? Или их нужно развивать?

— Безусловно, их нужно развивать, но многое уже есть. Сейчас открывается возможность сделать мебель, приспосаб-ливающуюся к потребностям человека. Прорывы уже намечены, «умный дом» - концепция, которая имеет возможность воплощения. В период высокоскоростных технологий, когда люди, находясь на раз-ных полюсах Земного шара, имеют воз-можность общаться, нет ничего невозмож-ного. Мы после минимализма уперлись в тупик, дизайнеры дошли уже до проформы – чистой формы, которую дальше разви-вать некуда. Я думаю, что основная линия развития - это интерактивность, какого-то другого пути я пока не вижу, рассмотрев очень подробно историю эволюции мебе-ли во всех аспектах деятельности, и как область проектирования, и изготовления, и использования, будущее именно за этим.

Они обнаружили архивные материалы о русском революционном авангарде, проекты, которые публиковались, но не были воплощены в жизнь за отсутствием средств, технического обеспечения и материалов. Итальянские дизайнеры воссоздали их, изготовили изделия и привезли на выставку в Москве, которая вызвала чрезвычайный интерес, это был шок! Итальянцы открыли нам одну из полузабытых страниц нашей же истории!

69

СТУДЕНТЫ ДИЗАЙНЕРЫМЕБЕЛИ РАССКАЗАЛИ НАМ

О СВОИХ ЛЮБИМЫХГЕОМЕТРИЧЕСКИХ

ФОРМАХ

Фото: Алексей Быстров

KRAFT 00 / 0970

71

KRAFT 00 / 0972

73

KRAFT 00 / 0974

Треугольник – это простейший многоугольник, но может быть невероятно разнообразным по форме. Он всегда острый такой ,такой не-уловимый, не дает расслабиться – 3 угла и все колкие; треугольник и для композиции хорош: 3 – волшебное число, в него компоновать хорошо. Правильный треугольник – вообще идеален, как не крути; не зря он считался обозначением мужского и женского начал и символической фигурой в Христианстве.

КАТЯ

75

KRAFT 00 / 0976

Я не могу сказать, что у меня есть какая-то одна, самая любимая гео-метрическая фигура. Есть фигуры, которые заставляют восхищаться идеальными пропорциями и приятны для восприятия, но их слишком мно-го. Из них хочется выделить тра-пецию. Я заметила, что использую ее в основе большинства предметов мебели, которые создаю. Как пра-вило, это прямоугольная трапеция, которую я изменяю, добавляя ей пластичности.

САША

77

Моя любимая геометрическая фигура – линия, как основа любой природной или рукотворной формы. Линия – есть начало, линия – основная единица выделения объекта, будь то мебель, архитектура или фонтан в Петродворце. Линией можно сотво-рить жизнь или убить гармонию, вся жизнь человеческая или животная есть линия, а значит, все в природе подчиняется именно ей.

ЛЮБА

KRAFT 00 / 0978

79

Из всего многообразия геометри-ческих фигур меня больше всего при-влекает куб. Эта фигура наиболее проста в производстве и к тому же функциональна, она может стать основой для разнообразнейших ком-позиций, построенных на самых раз-ных приемах, будь то контраст или нюанс, ритм или метр, симметрия или асимметрия.

СЛАВА

KRAFT 00 / 0980

81

Моя любимая фигура – это треуголь-ник, не знаю почему, я его давно уже использую в своих работах. Наверное потому что это совершенная фи-гура, где понятно где низ где верх. У треугольника есть вершина, что очень важно, есть две стороны, при-чём они могут быть как равные так и разные, всё равно фигура смот-рится идеально, есть основа – низ. Прямоугольный треугольник с соот-ношением сторон 3:4:5 называется Египетским треугольником, также такой треугольник - это золотое сечение, что означает идеальная пропорция. Поэтому треугольник – это идеальная фигура. КАТЯ

KRAFT 00 / 0982

КАТЯ

83

Шар (круг) – это динамичная фигура, фигура движения, времени, природы, всего земного шара. Пирамида – самая прочная мощная фигура из всех геометрических тел, давление распределяется на абсолютно все точки опоры. Куб (квадрат) – завер-шающая фигура из всех геометричес-ких тел – полная статика!

ИЛЬЯ

KRAFT 00 / 0984

85

KRAFT 00 / 0986

ХУДОЖНИКИ НАВЫСТАВКЕ «ЯРОСТЬ»ПО ОДНОИМЕННОЙКНИГЕ А. ХААСА

С 27 марта по 12 мая в галерее Глобус (Лофт Проект ЭТАЖИ, Санкт-Петербург) проходит выставка по мотивам книги А. Хааса «Ярость». В помещении галереи пришлось построить дополнительные сте-ны. Вход на экспозицию лицам, не достиг-шим 18 лет, запрещён. Все 15 художников, представленных на выставке, не читали книгу. Каждому из них был дан отрывок, по которому в течение месяца создава-лась работа.Книга «Ярость» продолжает описание окружающей автора реальности, но, в отличие от «Корпорации счастья»,

посвящена не танцевальной культуре, а современному искусству. Это нечто среднее между фантастическим романом и докумен-тальным повествованием. Впоследствии, по замыслу организаторов, 15 объектов войдут в экранизацию книги (режиссёр Ки-рилл Серебрянников) и второе её издание в качестве иллюстраций.

На открытии выставки мы встретили не-которых авторов и спросили их, как они борются с яростью и гневом.

Текст: Юлия Чай Фото: Алексей Быстров

87

Стараюсь себя контролировать. Гнев необходим, если хочешь ощутить полноту жизни. В этом состоянии становишься менее человеком и больше - животным, но для созидания и искусства он не подходит.

ИЛЬЯ ТРУШЕВСКИЙ

KRAFT 00 / 0988

89

KRAFT 00 / 0990

Ярость - это искреннее чувство,поэтому я с ним не борюсь.

ОЛЬГА ТОБРЕЛУТС

91

KRAFT 00 / 0992

Я его ищу. Гнев порождает искусство. Если не обижен - нет чувств. Напри-мер, тебе не нравится то, что дела-ют другие художники, ты бесишься и делаешь что-то своё!

ДИМА ТЕСЁЛКИН

93

KRAFT 00 / 0994

Я с гневом не борюсь. В крайнем случае, помогает карандаш или планшет.

MILK&VODKA:ПЁТР ПАПАСОВ

Бьюсь головой об стену. А у Пети все продумано и взвешено на шаг вперед. Думаю, гнев у него тоже продуман, и так он его предвосхищает.

СТАС БАКС

95

KRAFT 00 / 0996

К сожалению, Крафту не удалось выведать методы борьбы с яростью Юлии Заставы

97

Текст: Артём Амёбов

KRAFT 00 / 0998

SZIG

ET

99

Весной перед каждым человеком встаёт трудный вопрос: как провести лето? Большинство лежат на пляжах «тюленя-ми», некоторые выращивают на дачах зимний запас варенья, другие колесят по всему миру... Но в последнее время всё больше и больше молодых людей предпо-читают привычным видам отдыха поездки на музыкальные фестивали. В нашей стра-не музыкальных фестивалей, даже от-далённо напоминающих европейские или американские, нет. В последнее время, правда, пытаются создать что-то подобное, но пока это всего лишь попытки. В Европе посещение музыкальных фестивалей дело обычное. Нередко видишь человека, у ко-торого на руке пять-шесть браслетов этого года. А вот для нашей молодёжи поездка хотя бы на один фестиваль – это целое приключение! Но затраченные силы с лихвой окупаются конечным результатом. Мы хотим познакомить Вас с некоторыми музыкальными фестивалями Европы, а те, кто уже знаком с ними, возможно, смогут определиться с выбором – куда поехать этим летом.

Sziget – один из самых доступных для нас фестивалей: Венгрия рядом, визу получить легко… Фестиваль поражает воображение с самого начала: вход на него – мост, завешанный приветствиями на разных языках мира (русский есть)! На семь дней целый остров становится местом обитания любителей музыки и просто лю-бителей фестивальной атмосферы. Свобо-да чувствуется сразу же при попадании на территорию фестиваля – почти сразу слева видны первые палатки, совсем недалеко до первых баров и музыкальных арен, со всех сторон иностранная речь, притом можно услышать не только венгров, румын и поляков! Англичане, французы, немцы, голландцы, итальянцы – кого там только не встретишь, вот наших соотечественни-ков и ближайших (крайне недружелюбных, кстати) соседей, празднующих в этом году двухсотлетие своего национального героя Гоголя. В прошлом году были замечены загорелые парни с огромным надувным кенгуру – не надо было быть гением, чтобы понять, что Sziget сумел заманить к себе даже австралийцев!

Вообще, с каждым годом фестиваль становится всё более и более многолюд-ным. В прошлом году в один из дней орга-низаторам фестиваля пришлось перекрыть вход на остров – кроме абонементов было продано 70 тысяч однодневных билетов. Кстати, именно Sziget считается крупней-шим фестивалем в Европе (да и во всём

KRAFT 00 / 09100

мире) – в последние несколько лет коли-чество посетителей приблизилось к 385 тысячам. Естественно, такому огромному количеству людей не может нравиться одна и та же музыка, но тут нам действи-тельно есть из чего выбирать. В 2006-м году на главной сцене выступали ВИА Placebo, в то время как на сцене мировой музыки выступала несравненная Natasha Atlas, англичанка, глубоко увязшая в своём творчестве в арабской музыке. В тот раз я пошёл на своих любимцев Placebo, а вот два года спустя я наконец увидел танцы живота, шелка и прочие прелести Наташи. Так что иной раз перед вами мо-жет встать серьёзный вопрос: бежать ли на рок-героев, идти ли слушать трибьют лю-бимой группе. Конечно, если вы любитель только одного музыкального направления, то подобных метаний у вас не будет, ну, в ином случае придётся решать! Несмотря на таких разнообразных выступающих, посетители выглядят ещё более дико: справа готы, слева компания с дредами, а прямо перед вами девушка на каблуках и в мини-юбке… Здесь трудно кого-то удивить килтом или боа, скорее всего вам просто скажут, что вы неплохо выглядите!

Если вы устанете от музыки, то в вашем распоряжении театральные пред-ставления, фольклорные группы разных стран, спортивные площадки, выставки, галереи и разнообразные центры по увлечениям (психологические кружки, какие-то оккультные заведения и многое

другое). Отдельного внимания заслужива-ет «Luminarium» - великолепный арт-объ-ект, который просто необходимо посетить. Он представляет собой огромный шатёр из тончайшего пластика и выкрашен изнутри достаточно безумными цветами. Внутри можно просто гулять или прилечь отдохнуть и сфотографироваться (фотографии даже у самых криворуких фотографий получаются потрясающие). Любителям веселья под чарами зелёной феи предстоит трудный выбор, поскольку баров на территории фестиваля больше, чем сцен. Цены вполне умеренные, а на спонсорское пиво вообще снижены. Традиционная национальная водка – «Палинка» мало кого оставит равнодушным! В жару со льдом освежает, ночью приятно согревает. При её изготов-лении используются разные ягоды и фрук-ты, так что вам останется только выбрать «свой» вкус и наслаждаться.

Ещё одна приятная алкогольная деталь Sziget’a – алкогольные бары, в которых

В прошлом году были замечены загорелые парни с огромным надувным кенгуру — не надо было быть гением, чтобы понять, что Sziget сумел заманить к себе даже австралийцев

101

смешивают напитки только в ведёрках! Минимальное ведёрко – пол-литра. На выбор предлагается 4-6 коктейлей. Всег-да в ассортименте Mojito, Long Island Ice Tea, Cuba Libre… Берёте такой коктейль с длинной трубочкой, гуляете вокруг или слушаете какой-то концерт и без лишних телодвижений падаете в цепкие кольца зелёного змия, даром что в одиночестве такое ведро пить будете не пять минут! Нередко можно увидеть компанию, рас-положившуюся на земле вокруг ведёрка, болтающую, и спокойно попивающую алкоголь одновременно каждый из своей трубочки – для больших компаний вариант отличный, останется только кому-то ходить за добавкой. Ночью фестиваль становится центром клубной жизни – танцы на каж-дом шагу на любой вкус. От ультрамодных диджеев до рока 70-ых. Через каждые 50 метров новые танцы – уехать домой быст-ро практически нереально – пока дойдёшь

до выхода раз десять остановишься по-танцевать. Самых внимательных ожидает самое необычное зрелище – если изредка поднимать голову, то прямо над главной сценой можно увидеть самолёт, двига-ющийся в направлении к аэропорту или наоборот. Неофициальный лозунг фес-тиваля таков: «Лучшая неделя в году!», поэтому предлагаю вам не откладывать дело в долгий ящик, а ехать прямо в этом году, тем более уже сейчас лайн-ап весьма неплох: Placebo, The Prodigy, The Offspring, Fatboy Slim, Bloc Party, Pendulum, The Ting Tings, Klaxons, The Kills, Armin van Buuren, Coldcut и другие. До конца мая будут из-вестны все выступающие, а билеты на фестиваль уже в продаже.

KRAFT 00 / 09102

103

KRAFT 00 / 09104

МОНОЛОГТекст: Дарья Козорезова

105

ГЛОБАЛИЗАЦИЯ =МИРОВАЯ ОЛИМПИАДА

К сожалению, в современном обществе бытует представление, что глобализация есть утрата национальной самобытности. В условиях обострения в обществе национальных конфликтов этот штамп всё больше распространяется. Многие считают, что, поедая высококалорийные бутерброды и запивая их бодрящей Coca-Сola, мы наносим смертельный удар по своей национальной культуре, а читая очередной западный бестселлер, заставляем ворочаться в гробу с десяток русских писателей. Однако глобализация и сохранение национальной самобытности – это два давних процесса. Они протекают параллельно и далеко не всегда в ущерб друг другу. Свой взгляд на глобализацию в культуре нам изложила Мирослава Цапко — кандидат культурологии, директор центра социологических исследований РГГУ.

KRAFT 00 / 09106

Глобализацию в культуре нельзя оценивать ни положительно, ни от-рицательно. Это факт. С ходом жизни Земной шар постепенно становится всё меньше. Наш мир «сжимается»: люди и страны становятся все ближе друг к другу. Это можно увидеть и в коммуникационном, и экономическом, и экологическом, и куль-турном аспектах. Благодаря таким тесным связям очень быстро распространяются новые феномены и формы потребления культуры. Идеи, нормы и ценности, адек-ватные времени, разделяет большинство людей независимо от своей национальной или гражданской принадлежности, а также социальной среды. В этом и заключается, на мой взгляд, суть глобализации.

Вообще, существует непонятная мне традиция новые явления воспри-нимать сразу негативно. Вот пришла глобализация – значит, сразу мы забудем, какая у нас дивная самобытная культура, особенная национальная гордость и резко

станем космополитами, родства непомня-щими?! Но ведь на самом деле глобализа-ция – это обыкновенное явление, как, на-пример, распространение железных дорог. Глобализация - есть свойство и реальность нашего времени, не более и не менее.

Вслед за многими современными социологами я склонна расценивать глобализацию как своеобразную Олимпиаду, - это конкурс чемпионов. Швейцария – чемпион по производству хронометров и шоколада, Япония – один из лучших производителей автомобилей, Израиль со своей маленькой территорией и очень специфичным климатом накормил весь мир картошкой и клубникой. Америка помимо всего прочего – чемпион в произ-водстве развлекательного кино. Действи-тельно, присутствие Голливуда во многих странах, особенно в европейских, доста-точно ощутимо. Однако нельзя сказать, что США лидирует в этой отрасли по всему миру. Существуют квоты на иностранное

107

кино в Китае, Таиланде, Индия борется с Голливудом своим Болливудом и так далее.

Голливуд является в том числе и стимулирующим фактором развития национального кинематографа. Для примера, можно рассмотреть отечест-венное кино, которое в период своего так называемого возрождения выдало огром-ное количество подражаний голливудским фильмам или стремлений переплюнуть американскую «фабрику грёз». Некото-рые русские фильмы стали достойными конкурентами и очень сильно продвинули отечественное кино на мировом рынке. Я говорю, прежде всего, о «Дозорах». Потому, например, что съёмка первого фильма привела к появлению отдельной индустрии производства виртуальной со-ставляющей кино и телеконтента в России. Сейчас наши специалисты в этой области работают в том числе и в Голливуде. Бо-гатый опыт исследований, проведённых в сфере социологии кино, даёт право конс-татировать своеобразную патриотичность нашего кинозрителя: при прочих равных условиях наш зритель выбирает отечест-венное кино.

Во все времена и в разных условиях художник мыслит весьма специфичес-кими категориями, и нельзя сказать, что только с приходом глобализации он начал подстраиваться под рынок

или задумываться о том, как его поймут в незнакомой культурной среде. О чём задумывался Кандинский, когда писал свои уникальные полотна? О России ли? С другой стороны, произведение искусства, излучающее сугубо этнические мотивы, может быть прекрасным и уйти с между-народного аукциона за большие деньги. А может быть и мало кому интересным. В любом случае, это не та проблема, над которой стоит задумываться.

В XXI веке уже появляются новые формы искусства. Не виды искусства, а именно формы. Другое дело, что по техно-логии – это что-то новое, а по сути - ремейк. Музыка останется музыкой, даже если она будет звучать иначе. Изобразительное искусство, даже если в нем присутствуют виртуальные инсталляции, - оно все равно останется изобразительным искусством и не превратится в музыку.

Как ни крути, мы ещё раз приходим к банальному, но в то же время воодушев-ляющему выводу: искусство вечно. Оно может трансформировать стереотипы или возрождать традиции. Но никаким «монс-трам» глобализации не под силу уничто-жить творческое начало в людях.

=

KRAFT 00 / 09108

109

МИХАИЛ БУЯНОВФото: Алексей Беев Интервью: Владимир Култыгин

KRAFT 00 / 09110

Михаил Иванович Буянов — разносторонний человек. Психиатр, историк, писатель. Президент Московской психо-терапевтической организации, Председатель Российского обще-ства друзей Александра Дюма и Российского общества медиков-литераторов.

— Какие цели должно выполнять ис-кусство – если, конечно, у него есть какие-то цели?

— В человеческой структуре есть три сис-темы. Одна – умственная, абстрактно-ло-гическая, которая называется ещё духов-ной; эта система есть только у человека. Вторая – система эмоциональная, которая есть и у животных – только у них она, ко-нечно, присутствует в примитивном виде. И третья система – двигательная, ещё более древняя, она есть у всех существ.Искусство же касается эмоциональной и двигательной сфер. То есть оно отражает чувственные настроения: оттого, что мы пойдём в театр и посмотрим там спектакль, умнее мы не станем, но напереживаемся вовсю. На концерте мы будем страдать, радоваться, переживать, мучаться и так далее – но наш умственный багаж от этого не обогатится.

В психиатрии даже существует тип лече-ния, который называется «терапия твор-ческим самовыражением». Когда человек скован, зажат, когда он не может выразить свои эмоции, ему проще сделать это через рисунки, фотографии, песни и так далее. Российское общество медиков-литерато-ров иногда издаёт сборники рассказов и очерков наших пациентов. Эти рассказы и очерки помогают людям лучше почувство-вать себя и освободиться от сковывающих их чувств.

— То, что считается искусством в одну эпоху, в следующей нередко воспринима-ется как дуракаваляние или несмелые попытки затронуть глубокие темы.

— Так уж сложилось, что каждое поколе-ние говорит: «Раньше было лучше, а сей-час хуже». Поэтому ругать современное искусство – дело пустое и ненужное. Во всяком искусстве есть своё, а есть другое. И раньше было хорошо – по-своему, и сейчас – тоже по-своему.

— Кто из русских писателей, на Ваш взгляд, может служить эталоном ли-тературы?

— Каждая профессия имеет своё место. Писатель не может переустроить мир, но показать миру, что надо совершенство-ваться, он обязан. Он не должен уводить читателя во всякую небывальщину, как делал, например, Достоевский. Надо брать пример в этом смысле с Толстого,

111

Чехова, Шолохова – которые писали о жизни. Чем ты гениальнее, тем больше ты отражаешь и то, что наступит потом.Художник, который часто сгорает в своём огне – которого он сам часто не понимает – говорит, что Бог двигает его рукой. Они не просто показывают жизнь – они насе-лили нашу планету персонажами, которых не было – официально; но в душе нашей живут и Дон Кихот, и Евгений Онегин.

— Насколько верным может быть та-кое «отражение того, что наступит потом»?

— Когда человек предвидит ближайшее будущее, то чаще всего не ошибается, далёкое – ошибается почти всегда. До-стоевский написал «Бесов» – за что его и возлюбили все ненавистники социализма. Нечаевщина – это уголовный компонент, не сильно выраженный и не занимавший слишком большого места в русском ре-волюционном движении. А Достоевский решил, что все русские революционеры будут такими, как Нечаев. Что это – пред-видение или нет? – Нет: среди русских революционеров были, конечно, разные люди, потом был сталинизм; но ведь и Французская революция тоже породила якобинцев – какие они гуманисты? Это закономерности исторического процесса.

Те писатели, которые больше занимались научно-познавательным творчеством, как Жюль Верн, могли предсказывать появ-ление открытий – тем более что зачатки этого уже бывали раньше.Кафка недолго прожил, всю жизнь был туберкулёзником. Он жил в мире своих де-прессивных фантазий, никак не мог отор-ваться от комплекса своего отца, который был огромного роста (по сравнению с ним Кафка был в два раза меньше). Женщины его не любили; он, в основном, писал им письма. Ясное дело, что человек, у кото-рого сплошные неудачи, весь мир видел в мрачном свете. Человек, у которого всё хорошо в жизни, будет понимать: жизнь прекрасна – она тебе уже дана. А осозна-ние того, что придётся умереть – так куда уж без этого. Но каждое утро начинать с того, что, мол, вот, ещё один день придёт-ся прожить, будет только ненормальный.Те фантазии, которые описывал Кафка, приложимы к любым временам, не только к нацизму – который тогда уже зарождал-ся. Этим напоминают стихи Нострадамуса, незадолго до смерти написавшего кучу катренов на смеси старофранцузского и латыни, которые – понимай как хочешь. Спустя шесть лет после смерти Нострада-муса случилась Варфоломеева ночь – на-шли это в катренах? Каждый ищет то, что хочет.

KRAFT 00 / 09112

Есть люди с мистико-магическим взгля-дом на жизнь. Часто это женщины (в силу своей эмоциональности), многие твор-ческие люди.У по-настоящему талантливого человека есть другой феномен – творческое яс-новидение. Как Жорж Кювье, великий французский врач, по одной косточке мог сказать обо всём животном – так Дюма мог по одной маленькой детали сказать обо всём явлении. Он пишет в январе 1859-го года, что в России произойдёт революция, что Финляндия и Польша отделятся, а из эмиграции вернётся гениальный изгнанник и установит фе-деративную республику. И – случилась в 1917-м году революция, вернулся Ленин. Так что – Дюма ясновидец? В поэтическом смысле – да, конечно. Но он хорошо знал и понимал историю. Когда сравниваешь с Добролюбовым – он пишет то же самое.Творческое ясновидение есть и будет – так же, как и у врача появляется интуиция. Но в этом нет никакой мистики. Это – опыт, знание, способность себя настроить, кон-центрация внимания. Не зря же писатель, закончивший книгу, две-три недели пьёт водку, приходя в себя: он настолько вы-ложился, его ум, эмоции – всё работало только на это.

— Говорят, у гениев бывали разные причуды. Что Вы как психиатр думаете об этом?

— Творчество – это одно, художник – другое. Часто бывает так, что они разно-велики.Например, С.А. Есенин – гений, уникум, прожил тридцать лет, написал такие сти-хи, что их не просто читать вслух или петь – переписывать сплошное удовольствие. Но никто ведь никогда не скажет, что он был великим человеком. Он был пьяница, наркоман, хулиган. Мы восхищаемся им как гениальным творцом, но признаём, что как человек он был так себе.А вот Чехов, Герцен, тот же Дюма – были равновелики и как творцы, и как люди.Дюма, например – не пил, не курил, любил женщин, не имел извращений. Любил женщин – но они мешали ему писать, и, бывало, говорит одной, что идёт к дру-гой – а сам к себе, писать. Чехов – тоже замечательный не только писатель, но и человек.Но было много писателей, которые как люди были не очень хорошими – либо были больными.

113

— И часто ли такое случалось?

— Поскольку гений всегда в центре вни-мания, ему часто приписывается то, чего не было. В 1864-м году появилась работа Чезаре Ломброзо «Гений или помеша-тельство». Врачебного опыта, в 29-то лет, у него было мало. Он выразил убеждён-ность, что все гении – сумасшедшие.С тех пор и стали все искать у гениев то, чего у них не было. Половина моих книг, кстати, посвящена этой проблеме. Я за-думался, сосчитал, что среди всех более или менее выдающихся людей не больше тысячи страдали теми или иными отклоне-ниями. Сюда включается ещё и пьянство, которое не всегда является психической патологией. Берём любой энциклопеди-ческий словарь и смотрим: а сколько там персоналий? И оказывается, что их при-мерно 150000. Считается, что в природе примерно 10% населения нуждается в помощи психиатра. Из них 3% – олигоф-рены (умственно отсталые), 1% – люди со старческим слабоумием – эти две группы не могут, по объективным причинам, со-здавать художественные произведения; 1-2% – эпилептики и шизофреники, 3-4% – невротики; но в эти 10% не входят пьяни-цы. Получается, что у гениев психические расстройства могут быть не в 10% случаев, а всего лишь в пяти. То есть душевные

расстройства у гениев встречаются в 3-5 раз меньше, чем у не-гениев. Дело в том, что Ломброзо и его последователи не ис-пользовали статистику – что, казалось бы, проще простого.Люди несовершенны и то из зависти, то по другим причинам знаменитым людям приписывают то, чего не было. Приписы-

KRAFT 00 / 09114

вали много гадостей Дюма, рассказывали о нём и небылицы. Например, говорили, что писал он, будто сидел в Тамбове под развесистой клюквой и пил чай, и с тех пор появилось выражение в России. Полови-ну книг Дюма о России я сам перевёл на русский язык – там такого и близко нет! Оказалось, что это выражение появилось только в 1900-м году – тридцать лет спус-тя после смерти Дюма.

— Но иногда устоявшееся мнение де-ржится очень долго, определяя отно-шение к человеку…

— Конечно! Меня всегда шокировало предположение о том, что Чайковский был гомосексуалом. В конце семидесятых в Ижевске проходил выездной пленум Всесоюзного и Всероссийского научных обществ психопатологов и психиатров. Я был учёным секретарём этого объедине-ния. Однажды нас повезли в Воткинск, где родился Чайковский. Сотрудница музея после чаепития говорит нам: вы знае-те, ходят слухи, будто Чайковский был гомосексуалом, что вы можете сказать? Профессора говорят: мы вообще впер-вые об этом слышим. Тогда выдающийся психиатр Василий Михайлович Панченко, в восемнадцатом году руководитель анар-хистов Москвы, мне говорит: ты молодой, Миша, у тебя жёны сплошные музыкант-

ши, ты выясни, в чём тут дело. Свою жизнь я этому, конечно, не посвятил, но следил за литературой, искал – и пришёл к стро-гому чёткому выводу: все разговоры о том, что П.И. Чайковский, гений наш, величай-ший композитор всех времён и народов, гомосексуал – это клевета: такого и близко не было. Он был пьяницей, был тревожно-мнительным человеком; и был асексуа-лом. Половая сторона жизни его просто не интересовала. Всю свою энергию он, как говорят психоаналитики, сублимировал в творчество. Но никаких извращений при этом не было. Жизнь Чайковского была полностью на виду, тогдашние папарацци за ним следили похлеще, чем за нынеш-ними певцами – а никаких свидетельств в подтверждение этого предположения нет. Если был бы хоть намёк на имевшееся извращение, это стало бы быстро заметно.В его странной, на первый взгляд, пе-реписке с Н.Ф. фон Мек тоже нет ничего странного. Когда муж Надежды Фёдоров-ны узнал об изменах, его разбил инфаркт. И она была так этим потрясена, что дала обет: помогать всем музыкантам. Вы-брала первым Петра Ильича, творчество которого любила (не любить творчество Чайковского и есть извращение): опла-чивала его жильё, путешествия, а увидев, что подопечный разбогател, перестала его содержать и перекинулась на другого

115

великого французского композитора – Клода Дебюсси. И никто из них не имел друг на друга никаких половых видов.Искусство и – особенно – наука всегда складываются из деталей. Когда мы вни-каем в детали, многое становится на свои места. Меня всегда очень обижал один факт: в России очень любят пачкать лю-дей. Не только с Чайковским или другими людьми искусства. Это свойство нашего народа; надо перевоспитывать его тысячу раз. Надо уважать гения и прощать ему грехи – если они есть. А если у него есть пороки – надо понимать, что нам не надо идти по его стопам. К сожалению, много молодёжи берёт пример с жизни, а не с творчества великих.

— На протяжении последних лет двадцати мировая культура не родила ни одного манифеста. Есть творческие группы, действующие как один худож-ник с несколькими лицами, есть поли-тически-общественные объединения писателей – но не художественные…

— Один ответ на этот вопрос заключается в том, что литература себя исчерпала – прошла первый свой пласт, когда она искала пути. Вспомнить дадаистов, фу-туристов: каждый считал себя лучшим и называл себя гением. Сейчас решили все проблемы – и необходимость отпала.Но этот ответ был бы неполным. Пока что не выросло новое поколение ищущих ли-тераторов, как было после Первой миро-

вой войны, когда Гертруда Сталь сказала: вы – потерянное поколение. Писатели ис-кали новые пути. Революция 1917-го и ми-ровая война произвели переворот, и люди искусства поняли: надо жить по-новому. А какие сейчас могут быть манифесты?Другое дело, что одновременно с нашей беседой могут либо рождаться, либо кон-чать университет новые поколения людей, которые иначе посмотрят на тот мир, кото-рый будет перед их глазами.Сейчас мы не можем предлагать никаких манифестов, так как всё это будет возвра-щением к прошлому.За всю историю человечества не было ни одной литературной группы, ни одного манифеста, ни одного даже писателя, который бы восхвалял капитализм. И так же любой манифест, который появится сейчас, будет носить политический ха-рактер, отвергая бездуховное общество потребления. Конечно, всем хочется жить хорошо – но есть ещё и другая жизнь!Поэтому я думаю, что в ближайшие годы манифестов и не будет – потому что они в настоящее время обязаны носить полити-ческий характер. Но в последующем, воз-можно, появятся манифесты, касающиеся формы и узкого содержания литературно-го произведения и творческого процесса. Появятся группы наподобие «Серапионо-вых братьев», которые никакого нового стиля не создали.Манифесты будут – когда, я не знаю, но думаю, не очень скоро. Хотя – что такое «скоро»?

KRAFT 00 / 09116

117

ЛАБОРАТОРИЯ КРЫМОВАТЕАТР ХУДОЖНИКОВТекст: Дарья Кравчук

Представьте себе круглый зритель-ный зал в 3 яруса. На сцену запрыгивают актёры - молодые ребята в повседневной одежде. С потолка сваливается нечто чёр-ное и бесформенное. Оказывается, что это человек - актер, изображающий демона. Но вот на сцене новое движение: теперь актёры подтягивают «демона» обратно к потолку. Пока все, запрокинув головы, смотрят на это действие, сцена медленно опускается вниз. Актёры расходятся, и включается прожектор, проецирующий на сцену изображение летящего человека.

Или, вот еще: актёры выбегают на сцену, хаотично разбрасывая виниловые пластинки, затем бросают вокруг них жёлтые резиновые перчатки, наклеивают чёрную изоленту, дорисовывают вазу… И получаются «Подсолнухи» Ван Гога.

В спектакле «Демон. Вид сверху» актёры становятся разноцветными красками, они делают картины живыми, заставляют их двигаться и петь.

Театр «Школа драматического искус-ства» был открыт в 1987 году. Основатель театра, Анатолий Александрович Василь-ев, предложил своим актерам и зрителям необычную концепцию театра, который должен был стать также лабораторией и школой. В рамках концепции «Театра-Лаборатории» театр мыслится не столько сценической площадкой, сколько местом реализации творческих экспериментов как режиссера, так и актеров. Именно здесь проявляется «единство практики и исследования природы драматического искусства». Концепция же «Театра-Шко-лы» представляет театр «высшей школой актёрского мастерства», где ежедневное обучение направлено на поиски новых художественных форм, направлений, сти-лей.

На сегодняшний день «Школа дра-матического искусства» - это уникальное явление в мире театрального творчества. Опираясь на лучшие традиции русского

KRAFT 00 / 09118

119

театра, «Школа драматического искусст-ва» нацелена на изобретение новых жан-ров, форм и приемов.

В репертуаре театра можно найти спектакли и постановки по произведениям русских и мировых классиков художест-венного слова ( А. С. Пушкин, М. Цветаева, Гомер, Дж. Джойс и д.р.)

Театр включает в себя несколько лабо-раторий: «До танца», Бориса Юхананова, Игоря Лысова и Дмитрия Крымова.

Лаборатория Дмитрия Крымова поя-вилась в 2005 году после того, как Дмитрий Анатольевич со студентами художествен-ного факультета РАТИ – ГИТИС поставил спектакль «Недосказки». Сюжетным фо-ном спектакля послужили русские народ-ные сказки под редакцией А. Афанасьева. Спектакль был без слов – только серии зрительных образов, объединенных одним сюжетом. Создавались они прямо на гла-зах у зрителей.

В качестве артистов выступили сту-денты-художники. С тех пор лаборатория Дмитрия Крымова существует как худо-жественное подразделение, которое неко-торые называют театром художников.

У человека, увидевшего несколько спектаклей этой лаборатории, может воз-никнуть ощущение, что перед ним самый что ни на есть «новый вид современного искусства», вбирающий в себя массу всего - понятного и не очень.

Спектакли ставятся по классичес-ким произведениям (Чехов, Лермонтов, Сервантес), но прочтение их настолько современно и злободневно, что создаётся впечатление, будто их авторы были наши-ми современниками.

KRAFT 00 / 09120

В спектаклях лаборатории Д.Крымова часто обращаются к литературным про-изведениям и живописным полотнам великих мастеров (например, картины Ван Гога, Шагала, Врубеля, Веласкеса). Но текст художественного произведения не является организующей основой спектак-ля, а потому с ним обращаются свободно и непринужденно. Отрывки выстраиваются мозаично или даже как в коллаже, часто повторяются, перепеваются.

Так, в основе спектакля «Торги» лежит сюжет комедии А.П.Чехова «Виш-нёвый сад», но герои спектакля «говорят» фразами четырех главных чеховских пьес - «Дяди Вани», «Чайки», «Трёх сестёр» и «Вишневого сада». Да и «говорить» - не то слово, чтобы описать все то, что проис-ходит с текстами пьес: их распевают то как оперные партии или романс, то как рус-ский погребальный плач, то как джазовую импровизацию, то читают в стиле рэп.

В начале спектакля «Сэр Вантес. Донкий Хот» на сцене появляются актё-ры в тёмной повседневной одежде, из рукавов и карманов начинают сыпаться опилки. Отряхиваясь от них, они будто бы освобождаются от мелочей быта, закосне-лости, банальности. Спектакль играется на опилках, словно на обломках испанской культуры. Актёры примеряют на себя об-разы средневековых карликов, сошедших с полотен Веласкеса. Разодетые кавалеры и дамы в пышных платьях вышагивают на своих непропорционально коротеньких ножках. Дон Кихот же комично высок. Он, как Гулливер в стране лилипутов, «отличен от других». Карлики побаиваются его, но в них просыпается любопытство: он на-столько отличается от них внешне, из чего

же он состоит? Что у него внутри? И вот уже зрители видят тени докторов через белую простыню. Они пилят тело Дон Кихота под звуки советских радиопередач и песен. Врачи совершают трепанацию черепа, вынимая оттуда его «идеалы и жизненные принципы».

Во время просмотра спектаклей ла-боратории Д.Крымова в какой-то момент начинает казаться, что фантазия режиссё-ра вот-вот должна иссякнуть. Но она ока-зывается бесконечной: спектакли напол-няются всё новыми и новыми деталями, находками. Литературные и живописные цитаты переплетаются, создавая новые смыслы, неожиданные трактовки.

Дмитрий Крымов изобретает собствен-ный язык символов, предметов, образов, произведений искусства, героев. В некото-рых спектаклях текст отсутствует, но слова в них не нужны, ибо иначе будет потерян тот странный баланс между ощущаемым и невыразимым.

Этой лаборатории удалось показать зрителям другой театр, в котором соеди-нилось много видов искусства: музыка, рисунок, пантомима, опера, коллаж, лите-ратура, театр теней, театр кукол.

121

KRAFT 00 / 09

KRAFT READERДЛЯ ТВОЕГО iPhone

СКОРО!