Управление кадров

МВД по Республике Карелии

БЮЛЛЕТЕНЬ Музей истории

МВД по Республике Карелия

ВЫПУСК 2 (26)

Петрозаводск – 2009

Оглавление История карельских правоохранительных органов в воспоминаниях …..…………..…...….1

Голубев В.В. По зову Родины

Вместо предисловия ……………………………………………………….……………….……2

До начала Великой Отечественной войны ………………………………………………...…..3

По зову Родины ………………………………………………………………..................……..4

«Невидимый фронт» ……………………………………………………………………...……14

«Новый порядок» оккупантов ………………………………………………………………...19

По воздуху, воде и суше …………………………………………………….………….……...25

Король засад ………………………………………………………………..…………………..27

Чекисты в тылу врага …………………………………………………………………………..29

Подписи к фотографиям …………………………………………………………………….….32

___________________________________________________

Очередной Бюллетень Музея истории МВД по Республике Карелия продолжает традиции

публикаций в рубрике «История карельских правоохранительных органов в воспоминаниях» на

основе материалов, предоставленных родственниками ветерана Голубева Виталия Васильевича (1918

– 1987 гг.).

Бюллетень посвящен 65-летию освобождения Карелии от немецко-финских захватчиков, где

в обороне и освобождении Карело-Финской ССР в 1941 – 1944 гг. принимали участие и сотрудники

НКВД и НКГБ КФССР.

В рамках этого юбилея публикуется первая часть воспоминаний ветерана Голубева В.В. о

событиях начального периода Великой Отечественной войны на территории республики, очевидцем

и участником которых был сам автор. Вторая и третья части этих воспоминаний выйдут до сентября

2009 г.

Опубликованные материалы войдут в научно-исследовательский фонд Музея истории и

помогут объединить разрозненную историческую информацию о деятельности карельских

правоохранительных органов и ее сотрудников в годы Великой Отечественной войны.

Кроме этого, Бюллетень является вкладом Музея истории МВД по Республике Карелия в

общее дело совместного научного изучения истории правоохранительных органов в составе

Межведомственного музейного совета силовых органов Карелии под руководством Исторического

факультета Петр.ГУ (рук. декан, к.и.н. Веригин С.Г.) и участвующих в нем ведомственных музеев

(комнат истории) МВД, УФСБ, УГПС, МЧС, УИН, ЛОВДТ, входивших на разных исторических

этапах в структуру НКВД и МВД АКССР, КФССР, КАССР и Республики Карелия.

Бюллетень предназначен в качестве методического материала оказать помощь сотрудникам

ОВР УК МВД по Республике Карелия в организации общественно-государственной подготовки в

министерстве, руководителям подразделений и ГО-РОВД при проведении тематических лекций с

сотрудниками, а также для использования в системе патриотического воспитания населения

республики.

Редакция надеется, что публикации помогут молодым сотрудникам ОВД определить свою

жизненную и профессиональную позиции на приведенных исторических примерах государственного

служения сотрудников правоохранительных органов предыдущих поколений.

Бюллетень рассылается во все подразделения и ГО-РОВД МВД по Республике Карелия,

Национальный архив РК, Национальную библиотеку РК, Книжную палату РК, Краеведческий музей,

библиотеки Петр. ГУ и КГПУ, всем членам Межведомственного музейного совета силовых органов

Карелии, а также в Центральный музей МВД России.

В тексте могут содержаться ошибочные данные в указании населенных пунктов и фамилий

участников.

Свои предложения, пожелания и замечания предлагаем направлять по адресу: 185910 г.

Петрозаводск, пр. К. Маркса, 18 – Управление кадров МВД по Республике Карелия, (факс/телефон)

(8142) 715-401+факс или р.т. 76-20-58 (для Музея истории МВД по РК Федосову Александру

Валентиновичу).

1

65-летию освобождения Карелии

от немецко-финских захватчиков посвящается

История карельских правоохранительных

органов в воспоминаниях

Подполковник юстиции Федосов А.В.,

ответственный за Музей истории

МВД по Республике Карелия,

ответственный редактор издания

Все дальше от нас нелегкие годы Великой Отечественной войны. Уходят из жизни

последние ее ветераны – участники боев и свидетели великого мужества защитников

Родины. Но только недавно в России начали издавать воспоминания рядовых и офицеров,

прошедших через ее пекло, перенесших с избытком нечеловеческие страдания, голод,

госпиталя, смерть близких и своих боевых товарищей. Наконец-то до нас стала доходить

истинная окопная правда войны, лишенная помпезных штампов и пафоса, присущих «ура-

патриотическим» мемуарам советских полководцев и различных деятелей, которые

выпускались в совсем еще недавние времена в конвейерном порядке.

Благодаря воспоминаниям Победителей, выживших в горниле войны, мы понимаем,

какой ценой досталась наша Победа, и как они смогли пронести ее Знамя в своих сердцах от

22 июня 1941 года до Берлинской весны 1945 года. Каждый из них на своем боевом или

трудовом посту прилагал все силы только для одного – для Победы.

Сегодня наступили другие времена. К сожалению, многим молодым россиянам

откровенно чужда и непонятна пережитая боль и страдания уходящего поколения. На место

памяти о солдатах Отечества пришла меркантильная любовь к деньгам, пиву, развлечениям и

потребительским скидкам. Хотя, может быть, они и помнят о войне и ее героях, но только в

виде нелюбимой темы нелюбимого предмета – истории, которая постепенно отошла на

дальний план в процессе обучения и воспитания. Именно так в наши дни растят

«патриотов». Но плохо усвоенные уроки истории приводят к трагическим последствиям –

когда стирается память о последней войне, то новое поколение готово начать следующую

войну.

Немного осталось тех, кто свято бережет память Победителей. В их числе – Музей

истории МВД по Республике Карелия, который сегодня представляет полные публикации

малоизвестных воспоминаний ветерана карельских органов госбезопасности Голубева

Виталия Васильевича. 1 Они написаны автором от большого сердца, чтобы оставить светлую

память о тех сотрудниках и бойцах НКВД и НКГБ КФССР, кто погиб за Родину, но

выполнил боевой приказ – победить любой ценой. А еще это особый вклад ветерана в

восстановление замалчиваемой после смерти Сталина истории наших правоохранительных

органов и подвига их сотрудников, в полной мере испивших «смертную чашу» военного

лихолетья вместе со своим народом.

Честь и слава защитникам Родины! Вечная память павшим и выжившим в этой войне

солдатам Отечества!

1 Глава «По зову Родины» об истории партизанского отряда им. Ворошилова из рукописи автора была

опубликована в шести номерах Сортавальской газеты «Красное Знамя» в 1984 г.

2

По зову Родины

Материалы сохранены и предоставлены сыном

ветерана Голубевым Виталием Витальевичем 2

Вместо предисловия

В годы Великой Отечественной войны, работая в органах государственной

безопасности, мне пришлось принимать участие в партизанском движении на территории

нашей республики и заниматься разведывательной работой в тылу врага.

Война в тылу врага – это особый вид боевых действий. Он требует определённых

знаний, методов и специальной подготовки. Но были ли такие знания и специальная

подготовка на вооружении партизан в тот самый трудный, самый первый период, когда они

еще только развертывали свою работу? Нет, конечно.

Какие знания подпольной борьбы, тактики немецкой и финской контрразведок могут

быть у человека, который вчера еще мирно стоял у станка или работал в поле. Да он и

понятия не имел, что в Германии существует «Абвер» и «Отдел надзора» в Финляндии. Но в

первые же дни войны против советских людей была брошена целая армия специалистов –

особые подразделения полиции, жандармерии и полевой армии. И это были не дилетанты, а

хорошо натасканные служаки, проходившие специальную подготовку.

Так страстная воля бороться с ненавистным врагом, желание отдать все для победы над

ним, натолкнулись на опыт отлаженной и приведенной в действие карательной машины

врага.

2 Рукопись подготовлена автором 22 октября 1984 года. Публикуется с разрешения сына ветерана с

незначительными редакторскими сокращениями, изменениями и сносками – здесь и далее прим. Редактора

(Ред.).

Голубев Виталий Васильевич (1918 – 1987 гг.)

Ветеран Великой Отечественной войны.

Работал в органах НКВД, НКГБ и МГБ

АКССР - КФССР с 1938 по 1950-е годы.

Во время войны занимал пост начальника 2-го

отделения 4 отдела НКВД

Карело-Финской ССР.

Награжден орденом «Знак Почета», медалями

«За боевые заслуги», «Партизану Великой

Отечественной войны» 1 ст., «За победу над

Германией», «За доблестный труд».

3

На первом этапе войны партизаны несли неоправданные потери. Подпольщики, не

владея методами конспирации, попадали в ловушки. Стало ясно – для того, чтобы

превратить это яростное желание сражаться с врагом в реальность, требовалось еще и

умение вести войну в тылу врага. В ходе борьбы началась кропотливая учеба. И много

сделали в этом направлении наши чекисты.

Эти воспоминания рассказывают лишь о тех событиях, очевидцем и участником

которых мне довелось быть в те годы. Для будущего важно, чтобы никто из нас –

свидетелей великих событий тех лет не умолчал о том, что пережил и помнит. Все это теперь

стало историей.

Идут годы. В жизнь вступают новые поколения. Многие из тех, кто вершил эту

историю, погибли во имя свободы и независимости нашей Родины. Многие живут рядом с

нами, работают скромно и самоотверженно, продолжают служить народу, партии, Родине.

Конечно, времена меняются. «Кто старое помянет, тому глаз вон…» – русская

поговорка, а способность к забвению – общечеловеческое свойство, все верно, все так… Но

Гитлер планировал сделать нас рабами навечно. Может быть, поэтому сейчас – всего-навсего

через три с половиной десятилетия, и хочешь все это забыть, а не забывается.

До начала Великой Отечественной войны

После окончания средней школы в г. Архангельске я поступил

на учебу в Ленинградский индустриальный институт, ныне

политехнический им. Калинина, на электромеханический факультет.

В марте 1938 года был приглашен в Ленинградский обком комсомола,

где со мной беседовал один из секретарей. Речь шла о работе в

органах НКВД. Решением обкома комсомола я был направлен на

учебу в Ленинградскую школу ГУГБ НКВД.

Учился и по окончании школы получил направление на работу

в органы государственной безопасности в Карелию. В Петрозаводск

прибыл в феврале 1939 года и начал работать оперуполномоченным

КРО (контрразведывательный отдел) в составе Управления

госбезопасности НКВД АКССР. В это время в Карелии народным

комиссаром внутренних дел был Баскаков Михаил Иванович. 3

В республику я приехал впервые, работать также стал впервые в жизни, ни

жизненного опыта, ни опыта чекистской работы, естественно, у меня не было. Природа и

люди Карелии мне понравились. Люди простые и доброжелательные, встретили тепло и

очень много помогали.

В чекистском аппарате работало много старых сотрудников, помнивших еще

Дзержинского. Чтобы скорее войти в область своей непосредственной работы, мне пришлось

много узнать об истории края, особенно изучить положение в Финляндии, о методах

подрывной работы финской и других иностранных разведок. Большую помощь в этом мне

оказали старые опытные чекисты Кузнецов Андрей Михайлович и Дубинин Андрей

Андреевич. Я много времени проводил в архиве. Изучал старые дела, проведенные органами

ВЧК – ОГПУ – НКВД на территории республики. Все это не прошло даром и помогло

быстро освоить работу. Я уже самостоятельно проводил разработку дел и имел практические

результаты в работе. Сложилось четкое и ясное представление о работе финских

разведывательных органов, о приемах и методах их работы, о базе, которую они

использовали в подрывной работе в Советском Союзе и, в частности, в Карелии.

3 Баскаков М.И., в 29.12.1938-26.02.1941 гг. – нарком НКВД АКССР-КФССР, с 26.02.-31.07.1941г. нарком

НКГБ КФССР, 31.07.1941-7.05.1943 г. – нарком НКВД КФССР, с 7.05.-31.07.1943 г. – нарком НКГБ КФССР, с

31.07.1943 – начальник УНКГБ по Горьковской области (Ред.)

4

Получив в 1918 году из рук В.И. Ленина независимость, правящие круги Финляндии

сразу же встали на враждебный путь по отношению к Советской России. Вооруженные

походы, так называемые три Карельские авантюры в 1918-1920 годах, со всей ясностью

показали враждебность буржуазной Финляндии.

После Октябрьской революции туда бежали представители свергнутых буржуазных

классов России. Особенно много осело там бывшего царского и белого офицерства.

Белоэмигрантские организации «РОВС» (Российский общевоинский союз), «НТСНП»

(национально-трудовой союз нового поколения), «Младороссы» и другие прочно свили свое

гнездо в Финляндии.

Финская и другие иностранные разведки использовали границу между Финляндией и

СССР для засылки в наш тыл террористов, диверсантов, шпионов и целых вооруженных

банд. Теперь всем широко известна операция «Трест», проведенная органами ВЧК.

Основные этапные линии белоэмигрантских организаций и иностранных разведок шли через

границу с Финляндией. После подавления карельских авантюр в 1918-1920 годах часть их

активных участников бежала в Финляндию, где и осела на жительство. Также в Карелии

имелись деревни и села, где жили семьи участников карельских авантюр. Мужья бежали в

Финляндию, а их жены ежегодно рожали детей, давая им отчество бежавшего мужа.

Финская разведка широко практиковала вербовку своей агентуры из числа этих лиц и

засылала их со шпионскими заданиями на территорию Карелии. Шпионы из этой категории

хорошо знали местные условия и под видом контрабанды собирали нужные им сведения

разведывательного характера. Такие нелегальные шпионские походы сохранились вплоть до

Финской войны 1939-1940 годов.

К этому времени обстановка на границе с Финляндией была неспокойной. Так, 26

ноября 1939 года финская артиллерия открыла огонь по советским пограничникам в районе

местечка Майнила на Карельском перешейке. Имелись убитые и раненые. С этого и началась

советско-финляндская война. Она наложила определенный отпечаток на жизнь городов и

районов республики. Много жителей Петрозаводска и районов были призваны в Красную

армию и воевали. Особенно много петрозаводчан было в 18-й стрелковой дивизии, которая

формировалась в нашем городе. В ту зиму стояли суровые морозы. Забота о военных была

главной у трудящихся республики. Ряд работников аппарата

госбезопасности также ушли в армию.

В период этой войны я занимался работой среди

интернированных финских граждан, которые попали в зону

действия наших войск при прорыве укреплений противника и при

наступлении в глубину финской территории. Это было

гражданское население обоего пола и разного возраста. Их

сосредоточили в двух местах, где наладили торговлю, быт и

медицинское обслуживание. Желающим была предоставлена

работа. Но многие отказывались от работы, так как имели

сбережения, а торговля велась в финской валюте.

Перед этой войной и, особенно, в период войны, в

Финляндии широко велась обработка населения в буржуазно –

националистическом духе. Активно вели пропаганду такие

организации «Карельское Академическое общество» (КАО), «Шюцкор» и другие.

12 марта 1940 года в г. Москве был подписан мирный договор между СССР и

Финляндией, а война закончилась только на следующий день – 13 марта. Граница на

Карельском перешейке, согласно договора, была отодвинута до 150 км. К СССР отошли

города Выборг, Кексгольм, территория по северному берегу Ладожского озера с городом

Сортавала и небольшая территория на севере с поселком Руокоярви. Если до войны в

5

республике было 19 районов, то после нее добавились Выборгский, Яскинский,

Кексгольмский, Куркиекский, Сортавальский и Суоярвский районы. Карелия из автономной

республики была преобразована в Карело-Финскую Советскую Социалистическую

республику. В новых районах республики были созданы и укомплектованы городские и

районные отделения НКВД.

Интернированное гражданское население после заключения перемирия было

передано в Финляндию в специально назначенных пунктах обмена уже на новой

государственной границе. Из числа местных жителей в них остались только считанные

семьи. Остальное население поголовно переехало и расселилось в самой Финляндии.

Основным уроком чекистской работы за период советско–финляндской войны

следует считать тесную связь финской разведки с разведывательными органами фашистской

Германии, английской и другими иностранными разведками.

По зову Родины

Обстановка на границе с Финляндией перед Отечественной войной была тревожной.

Частые нарушения границы, перебежчики и задержанные шпионы свидетельствовали о том,

что что-то готовится. Разведсводки пограничных отрядов, с которыми мне приходилось

знакомиться, говорили о сосредоточении немецких и финских войск вдоль нашей границы с

Финляндией. 4 И все-таки начало войны оказалось неожиданным.

Воскресенье 22 июня 1941 года. День был солнечный и я с семьей собирался провести

его в парке и на стадионе. Мы не знали, что уже шла война. Враг бомбил советские города и

на западе шли кровопролитные бои.

В 12 часов дня слушали речь Молотова по радио. С этого часа мы находились на

казарменном положении. В городе, на предприятиях и учреждениях шли митинги.

До войны распорядок работы был с 10 часов утра до 24 часов с перерывом с 17 до 20

часов. Теперь же этот распорядок изменили. Целые сутки на работе. Короткий сон и

небольшой отдых с перерывом на завтрак, обед и ужин – вот все, что имел каждый. Все

понимали серьёзность момента и никто не роптал. Особенно важно было перестроить работу

на военный лад, активизировать работу чекистского аппарата по пресечению подрывной

деятельности, работы с вражеской агентурой.

Начав преступную войну против Советского Союза, фашистские агрессоры были

уверены, что путём террора и пыток, угроз и насилия, провокаций и лживых посулов им

удастся поставить нас на колени, убить волю к сопротивлению, добиться рабской

покорности.

С первых дней войны партия, как всегда, взяла на себя ответственность за судьбу

страны, призвала советский народ к защите социалистического Отечества.

С западного фронта шли тревожные вести. Фашистские войска двигались на восток.

На границе с Финляндией пока было все спокойно. Но никто не сомневался, что буржуазная

Финляндия впряжена Гитлером в план нападения. Это подтвердилось 26 июня 1941 года,

когда президент Финляндии Рютти в своем выступлении заявил, что Финляндия вступит в

войну против СССР на стороне Германии.

На рассвете 2 июля немецко-финские войска перешли в общее наступление вдоль

всей границы, и Карело–Финская республика стала прифронтовой. К этому времени до нас,

коммунистов – работников госбезопасности, была доведена директива Совнаркома СССР и

ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 г., в которой указывалось: «В занятых врагом районах создавать

4 В это время с 3 февраля 1941 г. из структуры НКВД СССР все управления госбезопасности были переданы в

самостоятельный наркомат – НКГБ СССР, в т.ч. и в НКГБ КФССР, наркомом которого стал М.И. Баскаков

(Ред.)

6

партизанские отряды и диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для

разжигания партизанской борьбы всюду и везде, для взрыва мостов, дорог, порчи

телефонной и телеграфной связи, поджога лесов, складов и т.д. В захваченных районах

создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать

их на каждом шагу, срывать все их мероприятия». В этой директиве также указывалось, что

создалась серьезная угроза для страны и наша Родина оказалась в величайшей опасности, мы

должны быстро и решительно перестроить всю работу на военный лад. Предполагалось

немедленно предавать суду военного трибунала всех тех, кто своим паникерством и

трусостью мешают делу обороны, невзирая на лица. Совнарком СССР и ЦК ВКП(б) заявили,

что в навязанной нам войне с фашистской Германией решается вопрос о жизни и смерти

Советского государства, о том – быть народам Советского Союза свободными или оказаться

в порабощении.

Республиканские партийные органы и районные комитеты партии сразу же стали

боевыми штабами по организации отпора врагу. Шла мобилизация военнообязанных. 3 июля

перед народом по радио выступил Сталин. Это было его первое выступление после начала

войны. Речь его была взволнованной. Он призвал Советский народ отрешиться от

благодушия и отдать все силы для отпора врагу.

4 июля меня вызвал Нарком Госбезопасности республики тов. Баскаков М.И. и после

короткого разговора сообщил, что я рекомендуюсь для работы в партизанский отряд. Он

также сказал, что в ЦК компартии республики создана специальная группа по организации

партизанских отрядов и истребительных батальонов, и я должен немедленно явиться к

секретарю ЦК тов. Варламову А.С.

Нарком тов. Баскаков являлся членом бюро ЦК и сам входил в состав этой

руководящей группы. В этот же день я направился в ЦК и сразу же был принят тов.

Варламовым. Он сказал, что бюро ЦК компартии республики утвердило меня в качестве

помощника командира партизанского отряда, созданного в Сортавальском районе. Его

командиром назначили Петрова Михаила Михайловича, работавшего военкомом

Сортавальского района. Комиссаром отряда утвердили Запоржина Алексея Александровича

– управляющего республиканской конторой Госстраха.

Мне было поручено получить оружие для отряда в Петрозаводске и немедленно

выехать к новому месту назначения для участия в его создании и деятельности. На месте мне

рекомендовали сначала обратиться к первому секретарю Сортавальского райкома партии

тов. Каджеву Михаилу Васильевичу, который уже был в курсе дела.

Тов. Варламов, пожелав успеха, направил меня в оргинструкторский отдел, где

заведующий отделом Власов Иван Владимирович выдал мне уже заготовленный документ.

Это было удостоверение на бланке ЦК партии, подписанное первым секретарем ЦК тов.

Куприяновым Г.Н. о том, что я командируюсь в Сортавальский район для выполнения

специального задания и с просьбой ко всем руководителям партийных, советских органов и

командованию оказывать мне помощь в выполнении задания. Тов. Власов предупредил меня,

что связь с ЦК я должен буду держать через Сортавальский райком партии и его первого

секретаря, а также через Сортавальский отдел НКГБ с представлением документов на имя

наркома тов. Баскакова. Он также рассказал мне, где и через кого я должен буду получить

автомашину и необходимое оружие для отряда. Все вопросы в ЦК были решены.

Я возвратился в Наркомат и доложил тов. Баскакову о принятом решении. Передача

моих оперативных дел не заняла много времени. Меня ждала другая работа. В то время мне

был 21 год, и я носил звание сержанта государственной безопасности, что по знакам отличия

соответствовало званию лейтенанта в Красной армии.

Весь день 5 июля я занимался получением оружия и автомашины, которая оставалась

в моем распоряжении в отряде. Полученное оружие несколько разочаровало. Хотя я не

7

кончал военного училища, но знания в военном деле имел. Получил для отряда два пулемета

системы «Льюис» с водяным охлаждением с запасом лент и патронов к ним. Пулеметы этой

системы применялись еще в Первую мировую войну. Из винтовок в основном были польские

карабины, гранаты – наши, отечественные. Претензии предъявлять было некому. Всё оружие

и боеприпасы погрузили в автомашину, тщательно уложили, закрыли брезентом, и мы с

шофером условились выехать из города в ночь. Машина была поставлена в гараж НКГБ.

Оставалось собрать необходимые личные вещи, позаботиться о семье и попрощаться с

родными. Жил я тогда в новом доме с аркой на ул. Дзержинского. Дом этот сохранился и по

сей день. Сыну исполнился только год. О семье обещали позаботиться товарищи по работе.

Тогда я и не предполагал, что не увижусь с ними до конца войны.

В 23 часа 5 июля выехали в г. Сортавала. С момента назначения в партизанский отряд

я много думал о предстоящей работе, думал об этом и всю дорогу до Сортавала. Как

практически осуществлять партизанскую борьбу я, конечно, не знал. Да и вряд ли кто это

четко представлял в то время. Все знания ограничивались сведениями из школьной

литературы о действиях партизан в Отечественную войну 1812 года. Более свежими в памяти

были действия партизан в период Гражданской войны. В Архангельске приходилось лично

слушать бывших партизан, боровшихся с контрреволюцией во время интервенции англо-

американских войск на севере. Все рассуждения о будущей войне сводились к тому, что нам

боевые действия придется вести на территории врага. Об этом пели в песнях. А фактически

оказалось, что воевать приходится на своей территории.

Все думы были теперь только о предстоящей работе. Как объяснили в ЦК, мои

обязанности, как заместителя командира партизанского отряда, в основном лежали на

разведке. Главными из них были подбор достойных людей в отряд – недопущение в состав

отряда вражеской агентуры, людей слабых и безвольных. Иными словами, комплектование

отряда – вот с чего должна была начаться моя новая работа.

В город Сортавала мы приехали рано утром 6 июля.

Остановились во дворе райотдела НКГБ, позвонили на квартиру

начальнику райотдела тов. Макарову. 5 О моём приезде он уже знал

из телеграммы, посланной из наркомата.

Когда Макаров пришёл в отдел, мы переговорили об

обстановке в районе. Он ввел меня в курс дела. Оружие и

боеприпасы были разгружены с автомашины и убраны. Позавтракав

и приведя себя в порядок, я отправился в райком партии, там

познакомился с первым секретарем Каджевым Михаилом

Васильевичем. Каджев вызвал райвоенкома тов. Петрова М.М.,

который назначался командиром партизанского отряда.

Так я встретился со своим командиром. Товарищ Петров ещё

не был освобожден от своих основных обязанностей военного

комиссара района, которые отнимали у него все время. Условились,

что в ближайшее время он будет полностью освобожден, а пока я вместе с работниками

райкома и с помощью ряда чекистов горотдела НКГБ буду заниматься комплектованием

отряда. Комиссар отряда тов. Запоржин ещё не прибыл в г. Сортавала. Договорились, что о

своей работе я буду ежедневно информировать тов. Каджева и командира отряда Петрова.

После этой встречи я хорошо представлял обстановку в районе. Сортавальский район

вошёл в состав республики после Советско-финляндской войны 1939-1940 годов. Из

коренного населения на территории осталось только три семьи. В район начали прибывать

переселенцы из других областей страны и из районов Карелии. Прибывшее население

5 Макаров Павел Григорьевич, мл. лейтенант ГБ, с 1.04.1941 г. – начальник Сортавальского горотдела НКГБ

КФССР (Ред.)

8

разместилось в городе, поселениях, хуторах и прожило здесь всего около года до начала

Отечественной войны. С началом военных действий население пришлось срочно

эвакуировать. Урожай на полях колхозов района был хороший, но об уборке не могло идти

речи. Хлеба не созрели, а военная обстановка требовала эвакуации людей, предприятий и

всего того, что представляло ценность и не должно было достаться врагу. Эти задачи

полностью легли на районные, партийные и советские организации, которым пришлось

много работать, чтобы справиться с таким сложным делом. Эвакуация шла полным ходом

через Ладожское озеро и по железной дороге.

В таких условиях стояла задача подобрать бойцов отряда по боевым и моральным

качествам пригодных для работы в тылу врага. Однако положение в районе говорило о том,

что укомплектовать отряд из числа лиц, хорошо знающих местность и район будущих

действий партизанского отряда не удастся. Но знание местности дело наживное.

Фронт в районе держала 168-я стрелковая дивизия, и в ее полосе действий нам

предстояло работать. Необходимо было представиться командованию дивизии и решить ряд

вопросов по созданию баз партизанского отряда, обеспечению бойцов отряда оружием и

разработать систему связи.

На командный пункт дивизии мы выехали вместе с тов. Каджевым на его машине. По

пути заехали в штаб 3-го Погранотряда, где я познакомился с начальником штаба отряда

подполковником тов. Дроздовым. Показав свое удостоверение, я представился и в целях

обеспечения будущей деятельности отряда попросил по возможности обеспечивать нас

данными их разведки. Кроме того, они хорошо знали обстановку и местность района, а также

могли порекомендовать места закладки партизанских баз. Попросил выдать военные

топографические карты района и получил их по два экземпляра (десяти и

двухкилометровки). В этот приезд к пограничникам я встретил первого знакомого. Это была

Женя Суханова, девушка из Петрозаводска, комсомолка и хорошая спортсменка. Она

служила в погранотряде с первых дней войны. Забегая вперед, скажу, что Женю Суханову я

встретил еще раз в августе 1941 года, когда с группой партизан встретился в лесу с группой

3-го погранотряда, которая шла на задание. Потом я узнал, что из этого похода она не

вернулась – была убита в перестрелке с финнами.

На КП 6 дивизии нас принял полковник Бондарев Андрей

Леонтьевич. Меня представил ему т. Каджев. Комдив вызвал к себе

начальника штаба дивизии полковника Королева А.И. Впервые я

встретился с военачальниками такого ранга и, естественно, оробел.

Полковник Бондарев производил впечатление сурового человека.

Высокий, подтянутый, в голосе чувствовалось требовательность. Но

постепенно освоились, и пошел деловой разговор. Начальнику

штаба дивизии полковнику Королеву комдив приказал связать меня

с начальником оперативного отделения дивизии, оговорить все

вопросы, касающиеся помощи партизанскому отряду и обо всем

докладывать ему. На встрече комдив обещал, что для закладки баз с

продовольствием и оружием он выделит солдат – саперов, поможет

в обеспечении оружием и окажет, если потребуется, другую помощь.

Я был очень рад такому приему и отзывчивости командования дивизии. Несмотря на

сложную обстановку – беседа все время прерывалась телефонными звонками из полков,

ведущих ожесточенные бои, – полковник Бондарев решил все наши вопросы. Чувствовалось

большое уважение и теплота в его обращении с секретарем райкома партии тов. Каджевым.

Видно было, что они хорошо знали друг друга и уважительность их была обоюдной. В

6 КП – командный пункт (Ред.)

9

дальнейшем я не раз встречался с полковником Бондаревым, и чувство уважения к нему

сохранилось на всю жизнь.

Все вопросы с командованием дивизии были решены, и теперь мне предстояло

держать связь со штабом дивизии и его оперативным отделением. В тот период начальника

оперативного отделения на месте не было, он был в полках, мы встретились только через два

дня, когда приехали вместе с комиссаром партизанского отряда тов. Запоржиным.

168 стрелковая дивизия в момент начала общего наступления немецко-финских войск

2 июля 1941 года занимала оборону на государственной границе от пос. Вяртсиля до пос.

Ристилахти на северо-западе Ладожского озера. Протяженность по фронту составляла 62 км.

Справа действовала 71-я СД 7 из 7-й Армии, слева – 142-я СД из 23-й Армии. 4 июля

противник начал наращивать свой удар на левом фланге дивизии, развивая наступление на

Лахденпохья, но получил достойный отпор. Потерпев неудачу на левом фланге, враг перенес

удар на правый фланг, стремясь захватить пос. Маткаселька и г. Сортавала. Положение

создалось угрожающее. Необходимо было быстро принимать меры к формированию

партизанского отряда и дислоцированию его на базах.

Начальником оперативного отделения 168-й СД был капитан С.Н. Борщев. С ним мы

решили все необходимые вопросы. Семен Николаевич близко принял наши тревоги и во

многом помог. По совету пограничников предварительные места закладки баз были

определены в районах Питкякоски, Кааламо и Рускеала. Капитан Борщев одобрил

выбранные места.

Закладку баз начали с местечка Питкякоски, недалеко от хутора и электростанции

того же названия. Место для базы было выбрано глухое, между двух сопок. Горы были

покрыты густым лесом и хорошо маскировали базу. Выделенные дивизией саперы

подготовили на склоне горы котлован, собрали в нем сруб из вывезенного с одного из

хуторов амбара, покрыли его дерном и замаскировали его деревьями. База была готова.

Осталось завозить на нее запас продовольствия, оружия боеприпасов и одежды.

Занимался этим комиссар отряда тов. Запоржин. В Сортавала при помощи райкома

партии было взято со складов райпотребсоюза необходимое продовольствие, и тов.

Запоржин вместе с тремя партизанами, уже зачисленными в отряд, начал завозить

снаряжение на базу. К моменту сформирования партизанского отряда база была создана.

Знали о ней только те, кто принимал участие в её закладке – мы с командиром и ещё 2-3

человека из особо доверенных партизан отряда.

Формирование партизанского отряда шло полным ходом. В основном в него вошли

преданные делу партии люди из числа районного партийного и советского актива. Беседы с

ними проходили в райкоме партии. Никто не колебался, все давали согласие быть бойцами

партизанского отряда и обещали не щадить своей жизни для дела борьбы с врагом.

Так пришли в партизанский отряд Воронченко Александр Осипович, Руденко

Терентий Александрович, Матвеев Александр Матвеевич, Александров Василий

Дмитриевич, Борзов Георгий Семенович, Доринский Григорий Кузьмич, Веса Артур

Артурович, Липатов Николай Васильевич, Рябенко Михаил Павлович, Иванов Михаил

Павлович, Лапушинский и многие другие.

Особенно мне запомнился разговор с Андреем Тимофеевичем Лапушинским. Он

работал заместителем начальника Куркийокской МТС по политчасти. Находился в

служебной командировке в Сортавальском районе, узнал о формировании отряда и сам

пришел в райком с просьбой зачислить его туда. Комсомолец с 1920 года, коммунист с 1930-

го, он горел желанием сражаться с врагом. Хотя как коммунист он стоял на учете в

7 СД – стрелковая дивизия (Ред.).

10

Куркийокском райкоме партии, но через Каджева мы решили этот вопрос, и Лапушинский

был зачислен в отряд. 8

Были в отряде и женщины. Врачом в партизанский отряд была зачислена Белезяк

Валентина Александровна, окончившая 1-й Ленинградский медицинский институт и

работавшая врачом Сортавальской городской больницы. Поваром отряда была Печерина,

теперь она Самойлова Екатерина Федоровна, работавшая заведующей столовой в пос. Харлу.

Третья женщина в отряде – Румянцева Елизавета Тимофеевна, учительница начальной

школы из Сортавала. По моей просьбе в отряд были направлены чекисты из состава

Сортавальского райотдела НКГБ тов. Горелов Иван Яковлевич и Папунен Эйко Васильевич.

Последний – уроженец ингерманландских районов Ленинградской области, хорошо знал

финский язык, что было очень важно для отряда.

Командир 168-й СД полковник Бондарев для укрепления отряда людьми, уже

имевшими боевой опыт, направил в отряд пять человек из числа своей дивизии. В их числе в

отряд пришел Самсонов Иван Павлович, ставший командиром взвода и в будущем

прославленный партизанский командир в других партизанских отрядах республики.

Работа по формированию отряда была закончена. Партизанский отряд в своем составе

насчитывал 85 человек. Мы перебазировались на хутор Питкякоски, недалеко от своей

главной базы.9 Другие базы, намеченные в районе Рускеала и Кааламо, заложить не удалось.

Партизанский отряд дислоцировался в зоне боевых действий 402-го стрелкового

полка (СП) под командованием подполковника Ермакова Якова Степановича. Полк занимал

оборону на правом фланге дивизии от пос. Вяртсиля до озера Кангасъярви. В середине июля

противнику, который значительно превосходил в живой силе и технике, удалось сломить

сопротивление 402-го СП. При отходе полка, как и было предусмотрено планом,

партизанский отряд оказался в тылу противника. По согласованию со штабом дивизии и

полка, связь отряд должен был держать с третьим батальоном 402-го СП. Батальоном

командовал ст. лейтенант Воробьев Никита Иванович. Комбат несколько раз приезжал

верхом на коне со своим адъютантом в расположение отряда, где тогда происходила боевая

учеба партизан. Через комбата была обусловлена связь отряда с батальоном и определены

места тайников – «почтовых ящиков» для передачи приказов и разведывательных данных.

Когда отряд был собран на основную базу, провели собрание партизан. На нем

единодушно решили присвоить Сортавальскому партизанскому отряду имя К.Е.

Ворошилова.

Главной задачей была боевая учеба партизан. Всем выдали оружие – винтовки и

карабины. Командиры, вплоть до взводов, были обеспечены топографическими картами.

Знатоков местности в отряде не было, поэтому умение читать топографическую карту и

ориентироваться по ней на местности было очень важно. Кроме топографии учились владеть

боевым оружием, маскировке, скрытным переходам и умению вести разведку.

Автоматического ручного оружия не было. Вместо пулеметов «Льюис» из 402-го СП был

получен ручной пулемет системы «Дегтярева».

Как я уже упоминал, Сортавальский район изобиловал хуторами. Все хутора очень

похожи друг на друга. Дом, амбары и сарай возле озера – вот типичный ландшафт и по

топографической карте очень трудно было ориентироваться. Для этого приходилось

использовать развилки дорог, лесные просеки, речки и другие заметные ориентиры. Лес

также был мало похож на знакомый нам. Строевые сосны стоят как солдаты на плацу

безукоризненными рядами. Молодые сосны и ельники аккуратно прорежены. Хворост,

видно, регулярно собирали, вывозили и сжигали.

8 Этот отрывок не вошел в настоящую рукопись, но публиковался в газете «Красное Знамя» за 1984 г. (Ред.)

9 В газетном варианте публикации главы в 1984 г. указано о перебазировании отряда 22 июля 1941 г. (Ред.)

11

Просеки, низкие и широкие, прямые, как стрела. Во всем чувствовалось аккуратность.

Взять мосточки, например. У нас в лесу – перекладины и жерди. А тут добротные

деревянные, а то и каменные или бетонные мостки и мостики. Кругом тропинки, грунтовые

дороги, простые и улучшенные. А ориентиров в этом культурном лесу почти нет, такой он

весь одинаковый.

В отряде шла усиленная боевая учеба, но одновременно по разным направлениям

высылались разведывательные группы по 3-4 человека для сбора данных о противнике. Все

группы после задания возвращались на базу. Случаев невозвращения или гибели пока не

было. Полученные разведданные немедленно передавались в дивизию и в 402-й СП, в тылу

которого отряд действовал. 5 августа 1941 года через тайник был получен приказ

командования дивизии – отряду в полном составе выйти для боевых действий в район пос.

Маткаселька, закрепиться в районе развилки дорог и действовать на коммуникациях, срывая

подвоз боеприпасов и пополнения финским войскам.

При подходе к месту боевых действий 10

вперед вышла половина отряда под

командованием комиссара Запоржина с заданием обследовать район Маткасельки и, в

частности, территорию бывшей МТС 11

, расположенную на стратегически выгодном

скрещении дорог, закрепиться там и выслать связных в отряд. Остальная часть отряда под

командованием командира Петрова осталась ожидать. Переход утомил бойцов – шли с

большой выкладкой, неся груз более 50 кг каждый. Расчет шел на долгий отрыв от основной

базы отряда.

Вскоре после ухода группы Запоржина с того направления послышалась частая

стрельба. Почти сразу же местность расположения отряда осветилась ракетами и по нам

открыли огонь из минометов и автоматов. Отряд по команде командира рассыпался. Обстрел

длился более часа и когда окончился, партизаны собрались вместе и двинулись в

направлении линии фронта, которую держал 402-й СП. Выбрав удобную стоянку и выставив

боевое охранение, отряд расположился на ночлег. Было принято решение, что на рассвете я и

Папунен пойдем на связь с командованием 168-й СД.

В тот момент мы не знали о судьбе группы партизан под командованием комиссара

Запоржина. Позднее, когда часть из них возвратилась в отряд, выяснились следующие

обстоятельства. При следовании группы в район пос. Маткаселька ими были встречены двое

неизвестных, одетых в форму бойцов Красной Армии. Они не были задержаны и опрошены,

прошли мимо партизан. Неизвестные оказались финскими разведчиками. Против группы

Запоржина противник бросил целую войсковую часть. Окружил группу, в которой были

тяжело раненные. Остатки группы укрылись в сарае. Белофинны, окружив сарай,

уничтожили партизан. В этом бою погиб сам комиссар Запоржин и Лиза Румянцева 12

,

которая была санинструктором в этой группе.

6 августа 1941 года вместе с Папунен мы отправились на связь с командованием

дивизии. Дошли благополучно. С КП 402-го СП связались со штабом дивизии. Я

разговаривал с начальник штаба Королевым. Доложил обстановку и положение в отряде.

Королев просил меня обождать… Примерно через час меня вызвали на КП, и командир 402-

го СП Ермаков передал мне приказ Бондарева о выходе в тыл дивизии. Сначала мне

показалось это нелепым, ведь отряд только вышел в тыл врага, чтобы вести партизанскую

борьбу…13

Это распоряжение вытекало из сложившейся на фронте дивизии обстановки.

Войска финской армии начали новое наступление, нанося удар на Лахденпохском

направлении. Овладев п. Лахденпохья, противник вышел на побережье Ладожского озера,

10

В газетном варианте – не доходя 3 км. до Маткасельки (Ред.). 11

МТС – машинно-тракторная станция (Ред.). 12

Запоржин – в Книгу памяти РК 1995 г. (далее – КП РК) не внесен. Румянцева Елизавета Тимофеевна, пропала

без вести в августе 1941 г. (см. КП РК, т.7, стр. 14). (Ред.. 13

Отрывок из газетного варианта 1984 г. (Ред.)

12

отрезав дивизию от войск 23-й Армии слева по фронту. Еще ранее противником было

прорвана оборона на участке 71-й СД в районе ст. Лоймола. Части её отступали, двигаясь на

Питкяранту, Олонец и Петрозаводск.

Части 168-й СД вели ожесточенные бои в районе мраморных разработок Рускеала,

Хямекоски и станции Пирттипохья. Дивизия с обоих флангов была отрезана от соседних

частей. Положение, сложившееся на фронте, продиктовало полковнику Бондареву решение о

выходе партизанского отряда в расположение дивизии.

Как это случалось и позже, боевые дела партизан складывались в зависимости от

положения на фронте. В наиболее опасное время войны партизанские отряды помогали

частям Красной Армии сдерживать врага, сражались вместе с ними.

Получив приказ, нам с Папунен надо было

возвращаться в отряд. Шли лесом, вышли на лесную

дорогу. Рядом на горке стоял хутор. По всем данным

было видно, что там никого нет. Зашли в него.

Только приблизились к сараю на хуторе, как стали

рваться мины. Нас заметили финны и стреляли с

соседней сопки, где были установлены их минометы.

Они методично обстреливали площадь хутора. Мы не

стали ждать и ушли с хутора. Снова шли лесом и

вышли к незнакомой дороге. На сопках справа и

слева были видны доты. В низине стоял дом, из печной трубы которого шел дым. Стало

ясно, что мы заблудились. Пошли незнакомой дорогой. Около крутого поворота неожиданно

столкнулись с белофиннами. Их было 12 человек. Враги вскинули автоматы. Одеты мы были

в гражданское платье, за плечами карабины. Опасность была большая, так как у меня при

себе имелась карта с нанесенным местоположением базы отряда и места, где ждал нас отряд,

а также линия фронта частей 168-й СД на тот день.

Со стороны финнов послышалась команда на финском

языке «Сейс, кядет юлес!» (Стой, руки вверх!). Папунен ответил

по-фински, что отбились от части и ищем своих. «Пароль!» – не

унимались белофинны, подозрительно рассматривая нас. Они и

мы не двигались. Стояли друг против друга. Расстояние между

нами было около 20 метров. Папунен ответил, что блуждаем

несколько дней, пароля не знаем. Дальше время терять было

нельзя. Не сговариваясь, мы сорвались с места и прыгнули влево

от дороги в лесной повал. Вслед нам заговорили автоматы

обалдевших от такой неожиданности врагов. Стреляли они

разрывными пулями. Но все это было напрасным старанием. Выстрелы уже шли в стороне,

враг потерял нас из виду. Дальнейшего преследования не было. Отдышавшись и

успокоившись, мы сориентировались и благополучно вернулись в отряд. Для нас это был

серьезный урок – нельзя вести себя так беспечно в тылу противника. 14

С наступлением темноты наш отряд снялся с места и взял направление на выход к

своим частям. Впереди шла разведка. В темноте15

она натолкнулась на засаду и была

обстреляна из пулемета. Лопушинского ранили в живот. Разведчики с раненым, уложенным

на шинель, вернулись к отряду. Обходя засаду, отряд двинулся снова в путь и вышел на

участке фронта, который занимали пограничники. Лопушинского сдали в лазарет 16

, отряд

остановился на отдых.

14

Дополнение из газетного варианта 1984 г. (Ред.) 15

Дополнено из газетного варианта 1984 г. (Ред.) 16

В газетном варианте 1984 г. – в медсанбат дивизии.

13

Тем временем обстановка ухудшилась, противник овладел районом Питкяранта и

вышел на побережье Ладожского озера в полосе соседней справа 71-й стрелковой дивизии.

Правый фланг 168-й СД остался без прикрытия.

9 августа враг прорвался к побережью Ладожского озера в районе Лахденпохья.

Теперь и левый фланг «бондаревцев» остался оголенным. 11 августа враг начал новый

штурм. Ценой больших потерь финнам удалось 12 августа владеть городом Сортавала.

Финны выбросили десант и заняли его, отрезав от дивизии. В городе находился только

истребительный батальон 17

, куда влились работники НКГБ и НКВД КФССР. Бои

закончились разгромом защитников города, хотя они сражались до последнего. Многие были

убиты в боях, часть попала в плен. В плену оказались начальник райотдела НКГБ Макаров 18

и начальник райотдела НКВД Быков. 19

Обстановка менялась ежечасно. Дивизия получила приказ обороняться до эвакуации

по Ладожскому озеру. Боевые порядки дивизии оказались прижатыми к озеру и

простреливались уже на всю глубину артиллерийским, минометным и даже пулеметным

огнем. Теперь для снабжения и эвакуации раненых оставался только водный путь по

Ладожскому озеру.

168-я СД была зажата подковой в районе между полуостровом Рауталахти и островом

Путсаари. Берег в этом районе сильно изрезан шхерами. В него вдаются узкие

глубоководные заливы и бухты. Берега и острова покрыты хвойным лесом и кустарником.

Партизанскому отряду дали приказ переправится на остров Путсаари и держать оборону,

чтобы не позволить финским войскам занять его и помешать эвакуации частей дивизии. Враг

неоднократно пытался захватить остров, но огонь партизан и бойцов дивизии отбрасывал их

назад.

В ночь на 16 августа подошли буксиры с баржами. Полуостров Рауталахти, откуда

шла эвакуация частей 168-й СД, был под систематическим обстрелом. Бомбила авиация

противника, но эвакуация продолжалась. «Бухтами смерти» были названы в те дни узкие

заливы Рауталахти, насквозь простреливаемые «кинжальным огнем» артиллерии и

минометов врага. Противник, заняв близлежащие острова и господствующие высоты, вел

ожесточенную стрельбу.

Через эту зловещую зону кораблям Ладожской военной флотилии нужно было с боем

прорываться вплотную к берегу и принимать на борт войска, прижатые врагом к воде.

Моряки флотилии трудились самоотверженно, проявили героизм. Были раненые и убитые на

палубах кораблей от минометного огня с берега. Так близко было соприкосновение с

противником.

Наш партизанский отряд был посажен на баржу, которую взял на буксир пароход

«Морской лев». Но он получил повреждение. Тогда катер «Морской охотник» МО-201 под

командованием старшего лейтенанта П.С. Колесника принял на буксир пароход «Морской

лев» с нашей баржей и вышел из бухты. До этого «МО-201» подвергался сильному

артиллерийскому обстрелу, имел потери в личном составе и повреждения. Из трех

двигателей действовал только один. Это было в ночь на 20 августа 1941 года. За кормой

вспыхивали огни осветительных ракет, разрывались мины и снаряды. Слышны были

автоматные очереди.

17

По воспоминаниям одного из ветеранов, этот батальон размещался в задании финской ратуши, теперешней

городской библиотеке – прим. Судакова В.П. «… им. Ворошилова» в Сортавальском краеведческом сборнике,

вып. 2, ПетрГУ, 2008, с. 258. (Ред.) 18

Макаров Павел Григорьевич – пропал без вести 11.08.1941 г. в боях под Сортавала. (КП РК, т.7, с. 50). (Ред.) 19

Быков Николай Федорович, лейтенант ГБ, заместитель начальника Сортавальского ГО НКГБ КФССР.

Пропал без вести на одном из участков Карельского фронта. Исключен из списков 15.10.1941 г. (КП РК, т. 7, с.

49). (Ред.)

14

В полдень на следующий день мы прибыли на остров Валаам. В ушах еще стоял гром

канонады. Мы приближались к живописному острову. Просто не верилось, что на земле есть

такой уголок. Не зря монахи в свое время называли Валаам «Обителью рая». Два дня

отдыхали. Приводили себя в порядок. Приказом полковника тов. Бондарева врач отряда

Белезняк была зачислена в медсанбат дивизии.

О выходе отряда вместе с дивизией на остров Валаам я через особый отдел

Ладожской военной флотилии дал телеграмму в Петрозаводск на имя Куприянова и

Баскакова, где сообщал о состоянии отряда, его численности и нуждах. На другой день

поступила шифровка, где мне предлагалось срочно выехать в Петрозаводск с докладом, а

всему партизанскому отряду следовать также в г. Петрозаводск. Я зашел в штаб дивизии,

доложил о распоряжении, попрощался с командиром. Первый секретарь Сортавальского

райкома партии тов. Каджев Михаил Васильевич в это время служил в 168-й СД и занимал

пост комиссара штаба дивизии. Он передал мне письмо для ЦК компартии республики,

которое я доставил.

На морском охотнике флотилии я сначала прибыл в г. Шлиссельбург, а затем поездом

приехал в г. Петрозаводск. Отряд в полном составе прибыл в Петрозаводск позже и был

переформирован. Многие бойцы и командиры влились в другие партизанские отряды и

продолжали сражаться в них с врагом. В их числе был Самсонов Иван Павлович. Он стал

командиром взвода партизанского отряда «За Родину». Совершил несколько

самостоятельных походов по тылам врага. Затем был начальником штаба отряда, а в

дальнейшем, командиром партизанского отряда «Буревестник». Много партизан отряда

ушло в армию. Политруком воевала в рядах Советской армии Самойлова (Печерина)

Екатерина Федоровна и другие бойцы отряда.

Партизанский отряд им. Ворошилова существовал недолго, но своей боевой работой

внес вклад в дело победы над врагом. Многие погибли в неравных схватках, но они дорого

отдали свою жизнь.

Я написал доклад о проделанной работе и снова включился в работу чекистского

аппарата республики. Семью я уже не застал, она была эвакуирована вместе с другими в

Башкирию.

Чем дальше уходят в прошлое годы Великой Отечественной войны, тем все больше

возрастает интерес молодых поколений к подвигу советского народа той суровой поры, к

славным страницам героической борьбы их отцов и дедов. У них молодежь учится любви к

Родине и ненависти к её врагам, защите её свободы и независимости... «Никто не забыт и

ничто не забыто» – под таким девизом кропотливо восстанавливаются забытые страницы

истории и ранее неизвестные имена героев. Не должно быть неизвестных солдат, не должно

быть и неизвестных событий и эпизодов, происходивших в период Великой Отечественной

войны.

Неоценимый вклад в это благородное дело вносят красные следопыты. Трудом

следопытов Сортавальской средней школы начала воссоздаваться картина боевой

деятельности партизанского отряда им. Ворошилова. В этой школе до Великой

Отечественной войны работала партизанка отряда Лиза Румянцева, героически погибшая в

стычках с врагом. Ими был собран богатый материал об отряде, что позволило разыскать ряд

бывших партизан и организовать их встречу. 20

Сортавальский горком КПСС, городской Совет народных депутатов, трудящиеся

города Сортавала горячо и тепло отзывались о деятельности партизанского отряда им.

Ворошилова. 15 июля 1976 года в г. Сортавала съехались оставшиеся в живых партизаны

отряда. Многолюдно и празднично было тем вечером на площади Вяйнямёйнена. Среди

20

Сегодня от той собранной трудами ветеранов и поисковиков экспозиции ничего ни осталось. Пришли иные

времена, иные нравы, иные люди и иная система патриотического воспитания (прим Автора).

15

людей заполнивших сквер, много ветеранов войны, надевших ради торжественного случая

свои боевые ордена и медали. Собрались они здесь, чтобы торжественно открыть

мемориальную доску на здании, в котором в июле 1941 года был сформирован партизанский

отряд им. Ворошилова. Митинг открыл первый секретарь городского комитета КПСС

Ф.Т.Филимонов, выступили бывшие партизаны и ветераны войны. Мне было поручено

почетное дело – открыть мемориальную доску. Под звуки гимна Советского Союза я открыл

мемориал. Упало белое полотенце и собравшиеся читают строгие скупые слова: «В этом

здании 10 июля 1941 года был сформирован партизанский отряд им. К.Е.Ворошилова».

Минутой молчания почтили память героев, не доживших до наших дней. Затем

горкомом КПСС был устроен прием для партизан и ветеранов войны. За чашкой чая

вспоминали они героические события минувших лет, своих боевых товарищей. Дали слово

усилить патриотическую работу по воспитанию подрастающего поколения.

Из бывших партизан отряда им. Ворошилова в г. Сортавала проживают Рябенко

Михаил Павлович, который достиг пенсионного возраста, но продолжает трудиться и

возглавляет городскую пожарную охрану. В соседнем Лахденпохском районе трудится

бывший шофер отряда Руденко Терентий Александрович. Он не сменил профессию, так же

водит автомашину. В Петрозаводске проживают бывшие партизаны отряда Самсонов Иван

Павлович, Горелов Иван Яковлевич, Папунен Эйно Васильевич и Самойлова Екатерина

Федоровна. Поседели бывшие партизаны, но они все в строю и трудятся каждый на своем

посту.

50 человек партизанского отряда им. Ворошилова после боевой деятельности в лесах

Сортавальского района прибыли в г. Петрозаводск. 35 партизан отдали свои жизни в боях с

ненавистным врагом. Многие их них погибли при обороне острова Путсаари. Они лежат в

братских могилах вместе с военными моряками Ладожской военной флотилии и солдатами

героической 168-й стрелковой дивизии.

В дни празднования годовщины освобождения Советской Карелии, трудящиеся

Приладожья и молодые моряки вместе с ветеранами боев выходят в Ладожское озеро на

кораблях, проходят мимо памятных мест боев и опускают венки из цветов на воду. В это

время торжественно и траурно звучит сигнал, все застывают в положении «смирно» и плавно

приспускается флаг корабля. И каждый думает о том, как в суровые годы войны здесь не

была сломлена воля советских людей к победе. Каждый здесь оставляет частицу своего

сердца.

«Невидимый фронт»

Разведка, как область человеческой деятельности, всегда была окутана тайной.

Причиной тому – «многоэтажная» конспирация. Военной тайной является то, что добывают

разведчики. Секретно и то, как они это делают. Конспирируют и тех, кто занимается

разведкой, и вообще стремятся, как можно меньше говорить об этой службе. Чем меньше о

ней знают, тем лучше для тех, кто ею занимается – таков один из непреложных законов

разведки во все времена.

Но проходит время, раскрытие тайн уже не может принести вреда ни государству, ни

самим разведчикам и тогда люди узнают о бойцах молчаливого фронта. Становятся известны

имена героев, так много совершивших подвигов для достижения победы ради блага своей

Родины.

В работе советских разведчиков есть высокая ответственность и особая честь – они

идут впереди всех. Ещё до начала войны они уже ведут свой незримый бой. А во время

войны первыми встречаются с врагом на передовой или в тылу.

16

Кто же эти люди – советские разведчики? В чем истоки их мужества и стойкости?

Каковы секреты, которые не смогли разгадать наши враги и даже самыми ухищренными

пытками не сумели вырывать их у тех разведчиков, которые попали в их логово?

Все они – обычные люди, в большинстве своем труженики – рабочие, колхозники,

просто комсомольцы, не выбравшие еще профессию. Сама особенность работы в тылу врага,

где каждый миг на волосок от смерти – все это требовало от разведчиков решительности,

смелости, ловкости и находчивости. Эти качества они находили в себе движимые любовью к

Родине, сознанием долга и убежденностью в правом и справедливом деле, ради которого они

шли на риск.

Кроме стратегических замыслов, крупных операций и сражений была на войне и

повседневная «черная» работа, детали которой трудно запомнить и о которой не писали в

штабных документах. Работу эту делали советские разведчики – труженики войны. В любой

обстановке, всегда трудяги, всегда воюют и помогают со знанием дела бить врага. Они

отважно дрались. Многие отдали свои жизни за нашу победу. Память о них неистребимо

живет в народе, в семьях и на безымянных обелисках братских могил. Надо, чтобы их имена

знали и помнили люди нового поколения, молодежь, а не только дети погибших.

Я расскажу об одном отряде советской разведки – спецотряде органов

государственной безопасности, чекистах – разведчиках, действовавших в период Великой

Отечественной войны на временно оккупированной территории Советской Карелии.

В последнюю неделю июня 1941 года в Москве родилась Отдельная мотострелковая

бригада особого назначения (ОМСБОН). Это была действительно отдельная, особая

войсковая часть, не имевшая себе аналогов. ОМСБОН была создана специально для разведки

и диверсий. Позднее она переросла в дивизию. Она состояла из коммунистов и

комсомольцев столицы, обратившихся в ЦК ВКП(б) и ЦК ВЛКСМ с просьбой направить их

на фронт. Среди добровольцев были студенты ВУЗов, известные спортсмены, иностранные

граждане, которые в то время находились в Советском Союзе. В значительной степени они

комплектовались оперативными работниками органов государственной безопасности,

офицерами и рядовыми погранвойск.

На Карельском фронте для разведки и диверсии был создан свой спецотряд органов

госбезопасности как самостоятельное подразделение. Руководство отрядом осуществлялось

IV-м отделом наркомата госбезопасности Карело-Финской ССР. 21

Начальник отдела

одновременно являлся и командиром спецотряда. До июля 1943 года им был Изотов Захар

Семенович, а после него до конца войны – Райманников Василий Иванович. Я являлся

начальником отделения IV-го отдела по агентурной разведке и одновременно был назначен

комиссаром спецотряда. Заместителем командира спецотряда зимой 1941-1942 годов был

офицер погранвойск капитан Колесник, награжденный орденом «Красного знамени». В июле

1942 года он был назначен начальником штаба партизанской бригады.

Специальный разведывательно-диверсионный отряд начал формироваться и

совершать боевые действия в начале июля 1941 года. В Спецотряд принимались только

добровольцы, самые лучшие, самые смелые, волевые, смекалистые люди. Первыми в отряд

пришли коммунисты Степанчук Петр Иванович 22

и Власов Владимир Федорович 23

– карел

из деревни Соймогора, Изотов Савелий Иванович, Петров Виктор Павлович 24

, Вальюс

21

В условиях войны Указом Президиума ВС СССР от 20.07.1941 г. структура подразделений НКГБ СССР была

возвращена в состав НКВД СССР, в т.ч. и НКГБ КФССР в НКВД КФССР (Ред.). 22

Степанчук П.И. призван в 1941 г., лейтенант, ком. взвода Спецотряда. Погиб 21.10.1942 в Петровском районе

КФССР (КП РК, т. 7, с. 45). (Ред.) 23

Власов В.Ф. разведчик. Погиб в феврале 1942 г. (КП РК, т.7, с 41). (Ред.) 24

Петров В.П. призван в 1941 г., рядовой, ком. разведгруппы Спецотряда. Погиб в мае 1944 г. вблизи дер.

Ялгуба Прионежского района КФССР (КП РК, т.7, с.44). (Ред.)

17

Бруно 25

, Гаттунен Иван Васильевич, Аистов Афанасий Иванович. С первых дней войны

добровольно вступили в отряд 17-летние комсомольцы Скобелев Иван Павлович 26

и Савоев

Василий Владимирович 27

. Приходили в отряд целыми комсомольскими группами. Так из

деревни Колвасозеро Ребольского района пришли Романов Григорий Иванович, Ермолаев

Николай Петрович, братья Захаровы Петр и Федор. Они учились вместе в школе, хорошо

знали друг друга с детства. К началу Отечественной войны им всем было по 17-18 лет. Отряд

быстро рос и начал свои боевые действия.

Перед ним была поставлена задача разведывательно–диверсионного характера. В тыл

врага разведчики ходили на боевые задания небольшими группами. Маленькие

разведгруппы маневреннее, подвижнее. Они легче, лучше и быстрее маскируются, могут

скрытно нападать на противника и уходить от погони. Действуя на коммуникациях

противника, минировали дороги, уничтожали мелкие группы вражеских солдат и офицеров,

подрывали мосты и нарушали связь.

Активная разведка за передвижениями врага стала основным направлением в

деятельности разведгруппы. Боевые походы групп продолжались от 5 до 15 дней. Это

объяснялось тем, чтобы ценные разведывательные данные можно было использовать при

ведении боевых действий. Устаревшие данные о противнике теряли свою ценность и

практически были не нужны, поэтому сведения немедленно передавались командованию

частей Красной Армии. Почти ежедневно группы отправлялись на задание. Одни уходили,

другие возвращались. Отчитывались о проделанной работе, отдыхали, экипировались и

снова уходили на боевые задания.

Спецотряд продолжал расти. В него вступили Волков Павел 28

, Балин Борис,

Безлепкины Николай 29

и Петр 30

, Васильев Николай, Виноградов Павел 31

, Козлов Иван 32

,

Беляев Степан, Пронин Трофим, Ершов Василий, Роговский Иосиф, Сюнин Александр 33

,

Николаев Константин, Монзырев Константин 34

, Ильин Василий 35

, Павлов Василий 36

,

Никитин Анатолий 37

, Лейно Раймонд и многие другие.

Особое внимание уделялось подбору и обучению командиров разведывательно-

диверсионных групп. В спецотряде были люди, знавшие местность всех оккупированных

25

Вальюс Бруно Петрович, призван в 1941 г., ком. разведгруппы Спецотряда. Пропал без вести 27.08.1943 г. в

районе Петрозаводска. (Ред.) 26

Скобелев И.П., призван в 1941, ст. разведгруппы Спецотряда, погиб 19.02.1943 в Петрозаводске (КП РК, т.7,

с.45). (Ред.) 27

Савоев В.В., доброволец с 1941, боец Спецотряда, погиб 5.12.1943 на территории КФССР (КП РК, т. 7, с. 45).

(Ред.) 28

Волков Павел Михайлович, призван в 1941, боец Спецотряда, погиб 10.02.1944, похоронен в Заонежском

районе вблизи д. Тарасы (КП РК, т.7, с.41). (Ред.) 29

Безлепкин Николай Степанович, призван в 1942, боец Спецотряда, погиб 12.10.1942 на р. Свирь (КП РК, т.7,

с. 41). (Ред.) 30

Безлепкин Петр Яковлевич, ком. взвода Спецотряда, погиб 27.09.1942 в с. Шокша, Шолтозерского района

КФССР (КП РК, т.7, с. 41). (Ред.) 31

Возможно Виноградов Петр Сергеевич, призван в 1942, ком. отделения Спецотряда, погиб 26.10.1942 на р.

Свирь (КП РК, т.7, с. 41). (Ред.) 32

Козлов Иван Павлович, призван в 1941, боец Спецотряда, погиб 24.10.1942 на р. Свирь (КП РК, т.7, с. 42).

(Ред.) 33

Сюнин Александр Васильевич, призван в 1941, боец Спецотряда, погиб 27.09.1942 в м. Петручей между

Шокшей и Педасельгой Шелтозерского района КФССР (КП РК, т. 7, с. 46). (Ред.) 34

Монзырев (Манзырев) Константин Захарович, доброволец с 1941, ст. разведгруппы Спецотряда, погиб в

ноябре 1943 вблизи д. Ламбисельга Пряжинского района КФССР (КП РК, т.7, с. 43). (Ред.) 35

Ильин Василий Ильич, призван в 1942, боец Спецотряда, погиб 13.09.1942 около д. Ржаное Поле

Шелтозерского района КФССР (КП РК, т.7, с. 42). (Ред.) 36

Павлов Василий Алексеевич, доброволец с 1942, боец Спецотряда, погиб 24.02.1943 в м. Тиигуба

Шелтозерского района КФССР (КП РК, т.7, с. 44). (Ред.) 37

Никитин Анатолий Андреевич, призван в 1941, боец Спецотряда, погиб 24.02.1943 в м. Тиигуба

Шелтозерского района КФССР (КП РК, т.7, с. 44). (Ред.)

18

районов республики. Многие были по национальности финнами, карелами, вепсами, хорошо

владели финским языком.

С первых дней организации отряда была налажена напряженная учеба. Учились

всему, что необходимо знать разведчику. Занимались практикой по топографии, учились

маскировке. Переправлялись через озеро с помощью плащ-палатки и охапки сухого мха.

Учились стрелять из винтовки, автомата и пистолетов различных систем. Изучали структуру

и вооружение финской армии. Все разведчики были обучены знанию отдачи команд на

финском языке, таких как «Руки вверх!», «Сдавайся!», «Встать!», «Вперед!» и т.д. Ползали,

бегали, устраивали тренировочные схватки, после которых ломило в костях. Учились

рукопашному бою и как брать «языка», владению ножом, что действительно было наукой,

как укрываться и отрываться от противника. Разведчик не ходит по прямой, путь его подобен

спутанному серпантину. Например, чтобы идти бесшумно в темноте, надо ногу осторожно

ставить с пятки на ступню прежде, чем переносить на нее тяжесть тела. Всем этим

овладевали разведчики в отряде. Главное учили собранности, умению быстро оценивать ту

или иную обстановку и принимать единственно правильное в этих условиях решение.

Тренировали зрительную память. Привыкнув к особенностям жизни в отряде,

разведчики сами устраивали тренировки на сообразительность и память. Кто-нибудь

раскладывал на земле разные предметы, на несколько секунд показывал их остальным и

закрывал. Все должны были запомнить и рассказать, в каком порядке лежали вещи. Сначала

немилосердно путали и врали, но постепенно навострились угадывать, как фокусники.

Несколько разведчиков было обучено подражанию звуков птиц, чтобы подавать различные

сигналы. Но главный упор делали на сознательность, которая обуславливает дисциплину.

Во время учебы разведчики вместе с инструкторами добирались до границы,

именуемой пределом физической усталости. Но, получив таким образом навыки и знания в

процессе учебы, они продолжали затем шлифовать свое мастерство, выполняя сложные

задания в тылу врага.

Много внимания уделялось в отряде изучению подрывного дела. Для совершения

диверсий нет у разведчиков оружия более точного и сильного, чем мины. Небольшая группа

бойцов, имея несколько килограммов тола и простейший взрыватель, легко сбрасывает с

рельсов железнодорожный состав с техникой и живой силой врага. Там, где артиллерия

должна израсходовать тонны снарядов, минёры достигают неминуемо точного действия.

Спецотряд получал различные мины от командования Карельского фронта. Для

совершения диверсионных актов разведчики применяли магнитные мины весом в 650

граммов, мины нажимного действия, химического и электрического. Использовались мины

«ПМС» (противопоездная мина Старинова 38

) с добавлением тола, мины «ПДМ-6», так

называемые «шестёрки», в которых было по 400 граммов тола, а также противопехотные 70-

граммовые «кругляшки», предназначенные для преследователей.

Особенно хороши были «МЗД» - мины замедленного действия. Такую мину не надо

ни держать, ни толкать, ни нажимать на неё. Поставил на сутки, на неделю, на две недели –

она сработает в заданный час. Её можно замаскировать наиболее тщательно. Самое же

главное преимущество «МЗД» в том, что эти мины снижают, а то и вовсе снимают риск в

работе подрывников. В них капсулы, наполненные кислотой. Кислота разъела пластинку,

предохранителя больше нет, мина становится на боевой взвод и сработает под нажимом

любого веса.

Боевая работа спецотряда в тылу врага крепла с каждым днём, и он стал представлять

для врага грозную боевую единицу. Но в деятельности спецотряда, его разведывательно-

диверсионных групп были не только успехи и победы. Было немало недостатков и ошибок.

38

Старинов Илья Григорьевич – в 1941 г. занимал должность начальника отдела заграждений и минирования

Главного военно-инженерного управления РККА (Ред.).

19

Основной недостаток в том, что всё пришлось налаживать в ходе войны. Учились на опыте

отдельных операций, учились и на своих ошибках. Повадки и тактику врага, его сильные и

слабые стороны познавали в ходе самой войны.

Среди направляемых людей для работы в тылу противника было ничтожно мало

трусов и предателей. И надо сказать, что у нас было не так уж много случаев гибели наших

товарищей в момент переброски в тыл противника. Провалы, аресты и смерть людей имели

место уже в ходе работы или на обратном пути из вражеского тыла. Несмотря на все

промахи и недостатки, гибель разведчиков не была напрасной. Трудно переоценить ту

тяжёлую, сложную и опасную работу, которую они проделали в тылу противника. Они

сумели добыть разведывательные данные, которые пригодились в чисто военных целях

Карельскому фронту. Своими боевыми действиями нанесли огромный урон противнику, а

главное, выполнили свою основную чекистскую задачу по очищению территории Советской

Карелии от вражеской агентуры, предателей и изменников Родины.

Советские люди, оставшиеся по разным причинам на временно оккупированной

территории, активно помогали разведчикам и партизанам в их работе. Их не пугали ни

угрозы оккупантов, ни аресты и заключение в концлагеря. Советские патриоты делали всё,

чтобы работа наших разведчиков велась успешно.

В Заонежском районе таких патриотов было много. Хочется особо отметить

Сюкалина Петра Захаровича 39

из деревни Вертилово, Ржанского Василия Ивановича и его

семью из деревни Оятевщина, Колганова Алексея Владимировича и его семью из дер.

Середки, Чеснокова Семёна Степановича 40

и его жену Татьяну – учителей, Сергина

Николая Степановича из деревни Мунозеро и многих, многих других.

После освобождения территории Сергин и Чесноков были награждены орденами

«Отечественной войны 2 степени», где Чесноков – посмертно. В деревне Тихий Наволок,

близ посёлка Соломенное, активно содействовали работе советских разведчиков Васькина

Мария Фёдоровна и её дочь Пескова Анастасия Сергеевна, укрывавшие в своём доме

разведчиков-радистов. Мария Фёдоровна была награждена потом медалью «За боевые

заслуги». Активно участвовали и помогали в работе Пелагея Васильевна Степанова из

деревни Кохтусельга Ведлозерского района и её семья, Оятин Алексей Константинович и

Тукачева Ольга Ильинична из села Паданы Сегозерского района, Николаев Алексей и много

других советских людей в Шелтозерском районе.

Их деятельность служит наглядным примером того, что оккупанты не смогли сломить

волю советских людей к сопротивлению. Их патриотизм помог разгрому врага и победе над

немецко-финскими захватчиками.

Нельзя не сказать о карельских чекистах, возглавлявших и направлявших работу во

вражеском тылу. Среди них Кузнецов Андрей Михайлович – Народный комиссар

государственной безопасности КФССР. 41

Старый коммунист, в органах работал со дня

организации ВЧК. Наверное, в каждой профессии есть люди, наиболее полно воплощающие

лучшее в ней. Среди чекистов республики таким человеком и был Андрей Михайлович.

Будучи высокоидейным коммунистом, имея богатый опыт общения с разными людьми, он

был терпелив и внимателен, заботлив к нам. Его авторитет был непреклонен, его слово –

окончательное. Он очень не любил нереальные выдумки и пустые фантазии, когда

обсуждались планы предстоящих операций. Того из нас, кто увлекался и предлагал прямо-

таки фантастические планы ждал холодный, отрезвляющий душ его логики, порой

беспощадной и даже едкой. По внешнему виду немного сумрачный, со строгим,

39

Сюкалин П.З., разведчик НКВД КФССР, погиб 29.07.1942 в Заонежском районе КФССР (КП РК, т.7, с. 46).

(Ред.) 40

Чесноков С.С., разведчик НКВД КФССР, погиб в июне 1943 в Петрозаводске (КП РК, т.7, с. 46). (Ред.) 41

Вероятно, сменил на этом посту Баскакова М.И. после 31.07.1943. (Ред.)

20

неулыбчивым лицом, худой и высокий, он казался даже немощным. Но в действительности

был крепок, как дуб, вынослив и неутомим. Скромный и выдержанный, умевший не

показывать своих волнений и переживаний, он всегда служил примером для своих

подчинённых. Он олицетворял само понятие «чекист» – щит и меч революции. К сожалению,

время безжалостно. Всё чаще попадаются некрологи в газетах со знакомыми именами.

Андрей Михайлович умер, но все мы храним память о нём.

Непосредственно руководил работой спецотряда в тылу врага начальник 4-го отдела

Райманников Василий Иванович. Чекист с большим опытом практической работы, он

обладал замечательным даром располагать к себе людей. Разведчики его очень любили. Он

был для них образцом коммуниста, безупречного, справедливого человека. «Правильного»,

как они говорили. Он был удивительно непосредственным человеком. Умел себя держать так

естественно, что соприкасавшиеся с ним очень осторожные люди, проникались к нему

полным доверием. В его непосредственности выражалась его убеждённость. В этом и

таилась неотразимая сила воздействия на людей. Он умел поднимать наше настроение. Глядя

на этого человека, слыша его ровный голос, мы обретали душевное равновесие. Василий

Иванович сейчас живёт в городе Ленинграде.

Средь чекистов, с которыми меня сводила работа, было много способных и

талантливых людей. Среди них – Пышкин Виктор Петрович 42

, Волов Александр Андреевич,

Анисимов Алексей Николаевич, Ведёнкин Алексей Степанович, Медников Дмитрий

Сергеевич. 43

Они непосредственно занимались подготовкой разведгрупп, их переправкой в

тыл врага. Всех их объединяла преданность партии и делу, которому они служили.

«Новый порядок» оккупантов

В ходе наступления 1941 года финны заняли всю южную часть республики и ее

столицу – г. Петрозаводск. Не были оккупированы только Тунгудский, Кемский, Лоухский,

Беломорский и Пудожский районы. В занятых районах оставалось около 50 тысяч человек,

что составляло 5,5 % от всего населения республики перед войной. Около 30 тысяч человек

оккупанты переселили в г. Петрозаводск, Пряжу и другие населённые пункты из районов

Ленинградской области.

Больше всего населения оставалось в Заонежском районе. Эвакуация из района

началась поздно. Эвакуировать местных жителей через Повенецкий залив было невозможно

из-за отсутствия плавсредств. Единственный путь эвакуации шел по дороге от райцентра с.

Шуньга до города Медвежьегорска. От Медвежьегорска жители района добирались через

Гобсельгу и Любское до Пудожского района.

Захваченную территорию Советской Карелии правящие круги Финляндии объявили

своей областью под наименованием «Восточная Карелия» и приступили к её колонизации,

грабежу природных богатств и систематической массовой обработке местного населения в

националистическом духе.

Вступая в войну на стороне фашистской Германии, правящие круги Финляндии

пытались осуществить свою давнюю идею создания «Великой Финляндии». Оккупировав

42

Во время войны – начальник Олонецкого РО НКВД (1.08.1941), старший оперуполномоченный (?.1941),

начальник 3-го (10.02.1942), 2-го (9.06.1942) и 1-го (10.10.1942) отделений 4-го отдела, начальник 2-го

отделения (1.03.1943) КРО НКВД КФССР. После разделения НКВД и НКГБ (14.04.1943) – начальник 5-го

отделение (2.04.1943) и заместитель начальника 2-го отдела НКГБ КФССР (20.09.1944). Откомандирован в

УМГБ по Горьковской области (15.09.1946). (Ред.) 43

Во время войны – оперуполномоченный Олонецкого межрайотделения НКВД (1.04.1941),

оперуполномоченный 2-го отделения (1.08.1941) 4-го отдела, Прионежского РО (9.06.1942) и КРО (27.06.1942)

НКВД КФССР. После разделения НКВД и НКГБ (14.04.1943) – оперуполномоченный (1.06.1943), ст.

оперуполномоченный 6 отделения (2.08.1944) 2-го отдела НКГБ, Сортавальского ГО (24.11.1944), начальник

Пудожского РО (30.12.1945) НКГБ КФССР. После войны служил в МГБ-МВД, в т.ч. был начальником

Пудожского РОМ (1.06.1955-25.07.1957) МВД КАССР. Вышел на пенсию 10.11.1961 г. (Ред.)

21

районы Карелии, они пытались выдать себя за «освободителей своих соплеменных братьев

от большевистского ига». Исходя из этого, они строили свою политику, насаждая так

называемый «новый порядок». Для управления оккупированной территорией было создано

«Военное управление Восточной Карелии» (Itä Karjala Sotilas Hallinto) в г. Петрозаводске, во

главе которого встал генерал-майор Араюри. В дальнейшем его сменил полковник

Котилайнен. Само управление размещалось в здании ЦК Компартии на пл. Ленина.

В районах были созданы территориальные управления, а в населённых пунктах

поставлены старосты из числа местного населения или возвратившихся из Финляндии

бывших участников белофинских авантюр. Военные гарнизоны на занятой территории

составляли части егерских батальонов «Аунус», «Виено» и «Инкеди». Сами названия

говорят об их националистическом духе. С самого начала оккупанты установили строгий

режим для населения. У жителей были отобраны паспорта, произведена поголовная

регистрация и выданы новые финские паспорта, установленные для оккупированной

территории. Карелам и вепсам паспорта были выданы зеленого цвета, русским – красного

цвета. В паспортах, кроме установочных данных, отражались приметы владельца: рост, цвет

волос и глаз и особые приметы. Передвижение от одного населённого пункта к другому

разрешалось только по пропускам.

Политика ненависти особенно жестоко проводилась по отношению к русскому

населению. Боясь партизан, оккупанты выселяли русских из сёл и деревень и заключали в

Концлагеря, которые специально создавались для них. Только в Петрозаводске было создано

шесть лагерей, где содержалось более 25 тысяч человек, в том числе женщины, дети и

старики. Такие же лагеря были созданы в Медвежьегорске, в п. Ильинское, в Пряжинском и

Ведлозерском районах. В п. Киндасово была создана каторжная тюрьма, где томились

советские люди. На севере оккупированной территории в м. Колвесозеро с этой же целью

был создан специальный концлагерь. Лагеря также находились в посёлках Кутижмы,

Видлица, Светнаволок, Лососинное, Тобицы и других.

Несмотря на репрессии, всевозможные ухищрения, всяческие заигрывания и посулы,

оккупантам не удалось ни покорить, ни склонить на свою сторону ту незначительную часть

карельского населения, которая осталась на оккупированной территории.

Активно проводилась идеологическая обработка населения, особенно молодёжи.

Среди населения широко распространялись финские печатные издания антисоветского и

националистического характера. Издавалась на русском языке газета «Северное слово», где

печатались различные измышления и клеветнические статьи. Широко практиковалось

создание различных школ типа Риппи Коулу (религиозные) и другие, где молодёжь

обрабатывалась в антисоветском духе. Практиковались экскурсии в Финляндию с той же

целью.

Но подавляющее большинство населения всячески сопротивлялось оккупантам,

помогало Советской армии, партизанам, подпольщикам и разведчикам. Финский порядок

был знаком нашему народу ещё с 1918 года. Советский народ помнил это и усиливал

сопротивление оккупантам.

В оккупированные районы возвратились из Финляндии бывшие участники

Карельских авантюр, бежавшие туда после своего разгрома. Они и составили основное ядро

оккупационного аппарата. В их числе – братья Сечкины – Степан, Дмитрий и Василий,

которые возвратились из Финляндии в Олонецкий район. Как уроженцев деревни Сармяги,

финны сразу же поставили их земельными начальниками в селах района. Многие из таких

«возвращенцев» занимались до войны шпионажем против Советского Союза, нелегально

ходили из Финляндии на территорию Советской Карелии. Рассчитывая обосноваться здесь

навечно, они широко рекламировали свои похождения со шпионскими заданиями, называли

тех, кто им помогал, начали оказывать большие льготы тем из местных жителей, кто их

укрывал и оказывал помощь в их шпионской работе. Им выдавали скот и продовольствие,

22

причём это хорошо афишировалось. Так были установлены все те, кто ещё до конца не был

выявлен, как пособник финской разведки.

Финские оккупанты нанесли громадный урон народному хозяйству республики. Из

районов Карелии было вывезено 174 тысячи вагонов леса, оборудование Онежского завода и

других предприятий, сельскохозяйственный инвентарь и скот из колхозов, книги из

библиотек, архивные исторические документы. Расхищали государственную собственность

и личное имущество граждан, варварски уничтожали и разрушали города и сёла,

промышленность и сельское хозяйство, больницы, музеи, жилые дома. В г. Петрозаводске

оккупанты сожгли и разграбили Университет, публичную библиотеку, филармонию,

музыкальное училище, школы, детские сады и ясли. Взорвали и сожгли все мосты и свыше

485 жилых домов. Полностью уничтожили промышленность города, железнодорожный узел,

сооружения и флот БОП, все предприятия связи. Разрушили лыжную фабрику, сожгли

лесозавод, уничтожили холодильник и типографию.

Оккупанты превращали советских людей в рабов, их гнали, расстреливали, истязали

стариков, женщин и детей. Убивали раненых на поле боя солдат и командиров Красной

Армии, истребляли в лагерях военнопленных. За три года в лагерях расстреляны, замучены и

умерли с голоду 16 тысяч советских граждан, что составляет 25% населения, оставшегося в

оккупации.

Военным комендантом города Петрозаводска был капитан Лаурикойнен, а его

заместителем лейтенант Эломаа. В созданных в городе концлагерях комендантами были

лейтенант Саловаери, майор Куурела, лейтенант Каллио, лейтенанты Пенти Толонен и Юсси

Нуотлио. В этих лагерях в г. Петрозаводске было истреблено более 7 тысяч советских людей.

В г. Олонце находился пересыльный лагерь № 17, где содержались военнопленные

бойцы и командиры Красной Армии. Численность его доходила до 1000 человек.

Комендантом лагеря был лейтенант Тойво Сойминен, а его заместителями Салмола и

Ингрин. В лагере свирепствовали палач Пялконен, сержант Хирвонен, следователь Шекилис

и военный чиновник Шмидт. Именно в этом лагере были расстреляны и замучены

подпольщики Звездины, Дямев и Леонтьев, а из более 2 тысяч человек в живых осталось

едва ли 700 человек.

В п. Ильинском около лесозавода также находились три лагеря. Их начальником был

лейтенант Эррикайнен, его помощником – Кяррико. Там свирепствовали финские палачи

сержант Яккола, сержант Кяукинен, Лаури Кохтинен и Алекс Ипатти.

В п. Кутижма советские граждане содержались на болоте в трёх низких бараках.

Доктор лагеря Колыхайнен не лечил, а издевался и калечил заключённых.

В п. Киндосово находилась каторжная тюрьма и лагерь. Начальником был капитан

Тойвонен, его помощниками – Ковили и Сихвонен, а комендантом лагеря – сержант Вихули.

Палачами в тюрьме и лагере были старший сержант Ковале, младший сержант Онни

Силтолг, солдаты Хукконен и Хярвикутинен. В лагере официально были введены порки.

Пороли в присутствии других заключённых плёткой от 25 до 75 ударов. Узники были

доведены до истощения, ели крыс, лягушек и лебеду.

Все эти данные я привожу из опубликованных документов Чрезвычайной комиссии

по расследованию злодеяний немецко-финских захватчиков на территории Советской

Карелии. Сотни документов и свидетельских показаний говорят об этом. Весь мир облетела

фотография, помещённая в «Комсомольской правде» в 1944 году, где финский лейтенант

Олкинуори держит в руках череп советского военнопленного. Смертность в лагерях

военнопленных была доведена до чудовищных размеров, что вынудило представителей

Международного Красного Креста официально обратиться к правительству Финляндии.

23

Несмотря на такие зверства, сопротивление оккупантам росло. Они уже сами поняли,

что им не удаться завоевать население Карелии. Шведская газета «Гешеборген Постен» в

декабре 1942 года писала: «Финны не на мгновение не почувствовали, что они приходят в

роли освободителей, как надеялись многие из них».

В последующем, когда зверства финских оккупантов стали достоянием гласности для

международной общественности, они вынуждены были провести ряд «гибких мер». Так в

1943 году в оккупированный Заонежский район была прислана обширная комиссия

«Карельского академического общества», куда входили этнографы, лингвисты и другие.

Комиссия после окончания работы вывела заключение, что русские люди Заонежья не

являются славянами, а относятся к финно-угорским народам. В результате вековой

«русификации» они все-таки сохранили черты финно-угорских народов. На основании этого

вывода к русским Заонежья стали относиться, как к лицам карельской национальности.

Результатом работы комиссии стало смещение с поста начальника «Военного управления

Восточной Карелии» генерал-майора Араюри и замена его полковником Котилайнен.

Но и это не помогло. Русские люди Заонежья всё активнее включались в борьбу с

оккупантами. Для того, чтобы не допустить действий советских партизан и разведчиков,

оккупанты где только можно создавали гарнизоны, строили наблюдательные вышки и дзоты,

прорубали контрольные просеки, закладывали минные поля. В зимнее время вдоль

побережья Онежского озера от гарнизона до гарнизона проводилась контрольная лыжня,

чтобы обнаружить появление неизвестных. Гарнизоны были оборудованы средствами связи,

а по Онежскому озеру были проложены подводные кабели связи.

Советские люди, заключённые в концлагеря, не смирились с немецко-финской

оккупацией, сопротивлялись распоряжениям врага и вели патриотическую работу. Так в

концлагере № 2 в г. Петрозаводске оказался Фокин Фёдор Петрович, бывший председатель

Виданского сельпо. В лагере он создал патриотическую группу, в которую входили

военнопленные Е.П. Егоров, Петрушенков (?), П.Ф. Якимов и В.А Козырев. Группа

проводила работу по сопротивлению оккупантам среди узников лагеря. Здесь было принято

решение организовать побег и уйти в советский тыл. Работавший в пекарне Фокин сумел

создать некоторый запас продовольствия для побега. Группа сумела подделать пропуск за

подписью и печатью коменданта лагеря, который разрешал им всем выехать из города в лес

для заготовки мётел. Так группа смогла лесом уйти в Шелтозерский район. По дороге они

сумели угнать лодку, пересекли на ней озеро и вышли в советский тыл.

Случаи, когда советские люди, использовали любую возможность, чтобы бежать из

плена в течение войны бывали неоднократно. В конце 1942 года на восточный берег

Онежского озера перешел Петраков Николай Николаевич 44

, бывший счетовод

Соломенского лесозавода. Он сидел два месяца в лагере в г. Петрозаводске, бежал, пересёк

Онежское озеро на лыжах. 30 декабря 1942 года подросток Толя Воронин 45

на лыжах бежал

из оккупированного Заонежья на восточный берег Онего в Пудожский район. Позднее он

неоднократно с взрослыми разведчиками по заданию ходил в тыл врага. В один из таких

походов в районе деревни Новинки Кондопожского района Толю заметили, устроили

погоню. Он бросил в преследовавших его финских солдат гранату, но она не взорвалась,

мальчик упал, сражённый пулей врага. Пионер Толя Воронин выполнил свою клятву и бился

с врагом до последнего. Его имя навечно занесено в книгу Почёта Карельской Областной

комсомольской организации.

Для борьбы с советскими разведчиками и партизанами на временно оккупированной

территории активно действовали финские контрразведывательные органы. Наряду с военной

полицией «Sota poliisi» основную роль финской контрразведки выполняли на всей

44

Петраков (Петракоев) Н.Н., призван в 1942, разведчик НКВД КФССР, погиб 30.05.1942 в Карелии (КП РК,

т.7, с.44). (Ред.) 45

Воронин Анатолий Андреевич, разведчик НКВД КФССР, погиб в феврале 1942 (КП РК, т.7, с.41). (Ред.)

24

оккупированной территории так называемые «отделы надзора» («Valvento osasto»). Они

вербовали агентуру из числа местного населения оккупированных районов и главной целью

ставили выявление лиц, связанных с советскими разведчиками и партизанами, коммунистов,

комсомольцев и советских активистов.

Наиболее активно в этом направлении работали Петрозаводский «Отдел надзора»,

размещавшийся на Комсомольской улице, и «отдел надзора» в Заонежье, расположенный в

д. Космозеро в доме Елесовых. Сотрудники Петрозаводского «Отдела надзора» капитан

Ялконен и лейтенант Няссинен занимались выявлением советских разведчиков.

Начальником Заонежского «отдела надзора» являлся капитан Весисенахъо Матто. Здесь же

работали следователь Люйсниоми, сыщик Э. Лайхо, офицер Эро Вуора, лейтенант Карло

Куйтунен и шофёр Бьерлунд.

В период отступления финнов нашими разведчиками был захвачен сыщик-

следователь этого «отдела надзора» Павлов Николай Иванович, русский, из семьи

белоэмигрантов. Павлов – побочный сын графа Игнатьева, который в 1917 году бежал из

Петербурга в Финляндию вместе со своей сожительницей-гувернанткой, матерью Павлова. В

Финляндии Николай окончил русский лицей. В период войны работал в финской

контрразведке. На допросе он дал подробные показания о работе финской контрразведки в

период оккупации Карелии, впоследствии был осуждён Военным Трибуналом.

Методы работы финской контрразведки были подобны методам немецкого Гестапо.

Задержанных советских разведчиков и партизан подвергали пыткам и истязаниям. Многих

расстреливали без следствия и суда. Широко использовались провокации, когда финские

агенты под видом «советских разведчиков» направлялись к советским людям для выявления

лиц, враждебно настроенных к оккупационным властям. Уже при отступлении финских

войск из Карелии своей агентуре финская контрразведка давала задания на проведение

подрывной работы против Советской власти.

Разведывательные органы Финляндии по примеру фашистской Германии широко

готовили кадры шпионов и диверсантов для засылки их на советскую территорию. С этой

целью были созданы специальные разведшколы, которые комплектовались из числа бывших

военнопленных и лиц, скомпрометировавших себя перед органами Советской власти. Отбор

в разведшколы из числа военнопленных проводили в лагерях, где, в первую очередь,

подбирались лица, неустойчивые в моральном отношении и зарекомендовавшие себя в

связях с оккупантами. Такая школа финской разведки действовала с 1942 года в

оккупированном г. Петрозаводске. Помещалась она на Древлянке в здании бывшего

Лесотехнического техникума. Школу возглавлял Корпела Барис, он же Карпов – сын

крупного торговца из д. Сопоха Кондопожского района, бежавшего после революции в

Финляндию и проживавшего до Советско-финляндской войны в г. Суоярви. Карпела

окончил Хельсинский университет, носил звание капитана финской армии. Позже на посту

начальника школы его сменил майор Петерсон. В конце 1943 года эта разведшкола была

передислоцирована в район деревни Пески Ведлозерского района. Преподавателями в

разведшколе были кадровые финские разведчики. Наряду со шпионской подготовкой в

школе преподавали радиодело, готовили радистов, которые включались в состав шпионских

групп.

Финская разведка готовила такие разведывательно-диверсионные группы в

соответствии с заданием и осуществляла их переброску в советский тыл преимущественно с

самолётов на парашютах. При этом шпионы обычно переодевались в военнослужащих

Красной Армии или в гражданских лиц, а также имели соответствующие документы. Группы

агентов, как правило, обеспечивались рацией. Портативные коротковолновые радиостанции

монтировались в чемоданах, сумках для противогаза, патефонных ящиках и т.д. Также

диверсанты снабжались взрывчаткой в портативной упаковке, отравляющими веществами и

25

зажигательными средствами, которые маскировали под консервные банки, пищевые

концентраты и т.п.

Сведения о разведывательных школах противники, особенно сведения о составе их

слушателей, имели большое практическое значение. Они давали возможность быстрее

выявить и разоблачить вражескую агентуру, своевременно пресекать их подрывную

деятельность. При этом зоной главного внимания финской разведки являлся г. Беломорск,

где находились фронтовые учреждения, эвакуированные республиканские партийные и

советские органы. Здесь объектом усиленного внимания стала пропускная способность и

организация передвижения воинских гостей по Северной железной дороге, по

железнодорожной обходной ветке Беломорск-Обозерская и по действующему советскому

участку Кировской железнодорожной магистрали.

Диверсионно-разведывательные группы также засылались в район единственной

прифронтовой дороги Беломорск – Сумпосад – Лапино – Пудож. Органами госбезопасности

здесь было задержано и разоблачено много шпионов (Абудихин, Косоер, Никольский,

Амосов, Владиславлев и др.).

Следует отметить, что много финских разведчиков, подготовленных из числа

военнопленных, после выброски на нашу территорию являлись «с повинной», добровольно

сдавались и рассказывали о полученных заданиях. Финским разведчикам давали и задания

диверсионного характера. В основном это было уничтожение мостов в прифронтовой

полосе, попытки отравления водоёмов и другие диверсии местного масштаба.

Ярким примером подготовки кадров в финской разведшколе в Петрозаводске может

служить Боляхов, он же Сердюков и Веселов.

Боляхов Пётр Иванович родился в 1911 году в с. Богородское Московской области.

До начала Отечественной войны жил в г. Горьком, где работал в областной конторе

«Союззаготскот». Отец его в тридцатых годах возглавлял секту «Богатство епископа

Михаила», которую поддерживали контрреволюционные элементы. Сын Пётр помогал ему в

различных антисоветских делах, при этом жил, как говорили тогда «в блуде» – пьянствовал,

прелюбодействовал, за что и был отлучён общиной от причастия. Нападение фашистской

Германии на СССР Боляхов встретил с радостью. В октябре 1941 года в районе Ладожского

озера добровольно сдался в плен врагу. На допросах в контрразведке сообщил, что

подвергался при Советской власти репрессиям, а также выдал известных ему коммунистов и

комсомольцев из числа военнопленных, сообщил все известные данные об оборонительных

укреплениях на участке фронта. Боляхов был направлен в «Лесной лагерь» № 23 для

советских военнопленных на ст. Кямеря, где находился на привилегированном положении,

стал православным священником. Часто выступал с проповедями, в которых предрекал

«поражение большевистской России» и приветствовал «новый порядок» оккупантов.

Одновременно выявлял среди военнопленных недовольных и сообщал о них.

Из лагеря финны направили Боляхова в Петрозаводскую разведшколу, где он стал

Сердюковым. По окончанию курса обучения его оставили преподавателем «спецдисциплин»

при школе. Теперь Боляхов-Сердюков уже сам готовил шпионов. Начальник разведшколы

Петерсон сделал его своим заместителем по учебной части и в последующем ему было

присвоено звание «капитан». Одним из направлений его деятельности стало участие в

формировании «Северного рога Русской освободительной армии» генерала Власова из числа

предателей и изменников.

Но в 1944 году мечты предателя рассеялись в прах. После разгрома финских войск он

был задержан и направлен в советский тыл для дознания и установления личности. Однако

ему удалось бежать из эшелона. Боляхов перебрался через Финляндию в Швецию. Там

нашлись люди, знавшие его по школе финской разведки, в том числе и бывший её начальник

26

Петерсон. Сначала в Швеции он получил «вид на жительство», а к 1974 году паспорт

гражданина Швеции на имя Веселова Павла Ивановича.

Снова началась «работа», но уже на новых хозяев. Веселов объявил там себя

«знатоком» богословия и советского права, выступал с антисоветскими речами и писал

статьи. Логическим завершением деятельности предателя стало его вступление в НТС и в

Стокгольмское «Бюро спецпроектов» радиостанции «Свобода», которая действует там под

вывеской «Международной литературной ассоциации», направляется и финансируется ЦРУ.

По заданию «Бюро спецпроектов» Веселов сочинял и направлял письма враждебного

содержания советским гражданам и учреждениям СССР. Вместе с другими энтээсовцами и

сотрудниками радиостанции «Свобода» участвовал в провокациях против советских людей,

находившихся за рубежом. Вот к этому изменнику и предателю, профессиональному агенту-

провокатору обратились американские конгрессмены за информацией о «правах человека» в

Советском Союзе, в стране, которую он предал, перейдя на сторону врага.

Что может сказать отщепенец, который сам живет слухами, распространяемыми на

Западе. Все его свидетельства не что иное, как пересказывание сплетен. Обо всём этом

сообщала газета «Комсомольская правда» от 26.12.1976 г. в статье «Конгрессмены собирают

сплетни», которая была опубликована АПН в г. Стокгольме в своём бюллетене и

перепечатана рядом шведских газет. Лицо предателя Боляхова – Сердюкова – Веселова было

раскрыто перед шведской общественностью.

Из числа крупных диверсий финской разведки в период войны следует привести

следующие. В январе 1942 года финский диверсионный отряд, действуя со стороны пос.

Кузанаволок, вышел на ст. Лойгуба, что в 7 км севернее г. Сегежа. Сжёг несколько построек

и спешно отступил, так как наши пограничники вышли на лыжню отряда и минировали её.

Прорвать движение по железной дороге враг не смог.

В начале 1942 года от наших разведчиков были получены данные о том, что на

Большом Клименецком острове готовится к походу в советский тыл финский диверсионный

отряд. Как было установлено, финские диверсанты имели задание сжечь Шальский л/з,

уничтожить суда озёрного флота и разгромить базу партизанской бригады. Более месяца 120

отборных лыжников готовились к походу. Отряд возглавил опытный диверсант полковник

Тойвонен. 5 марта 1942 года отряд выступил в направлении п. Шала Пудожского района.

Уничтожение этого диверсионного отряда было возложено на партизанскую бригаду. Два

партизанских отряда из деревни Песчаное на лыжах двинулись по озеру, но не навстречу, а в

обход диверсантов. На острове Василисин были оставлены засады. Остальные партизанские

силы ждали непрошеных гостей на советском берегу и тщательно замаскировались. В

результате финским диверсантам не только не удалось совершить диверсию – они едва

унесли ноги, бросив своих раненых. У острова Василисин их встретила партизанская засада.

Остатки диверсионного отряда в панике заметались по льду озера. Но было поздно. Семь

диверсантов, оставшихся в живых, были взяты в плен.

12 февраля 1943 года финский диверсионный отряд большой численности через

операционные разрывы линии фронта на Медвежьегорском направлении проник в советский

тыл и напал на военный госпиталь в деревне Петровский Ям на берегу Выгозеро. Финские

диверсанты сожгли постройки госпиталя, расстреляли раненых и часть медицинского

персонала, не успевшего скрыться. На разгром проникшего отряда были направлен отряд

пограничников и вылетели лёгкие бомбардировщики. Диверсантов полностью уничтожили.

Ни один финский солдат не вернулся в свою часть.

Чекисты провели большую работу по обеспечению безопасности тыла. В

прифронтовых районах республики не было ни одного крушения воинских эшелонов от рук

диверсантов. Всё это говорит о высокой бдительности советских людей и о тесной связи

органов госбезопасности с народом.

27

Чекисты не только обезвреживали шпионов, диверсантов и террористов, но и

использовали некоторых из них в операциях по дезинформации противника. С помощью

захваченных агентов завязывали оперативные «игры» с центром финской разведки, которые

давали возможность советскому командированию передавать врагу ложные сведения,

вводить его в заблуждение и вынуждали совершать выгодные для нас действия.

Приведу один из примеров. В феврале 1943 года в районе Пудожа были задержаны

два финских шпиона с рацией. На допросе после их задержания оказалось, что они ещё не

выходили в эфир. Возникла ситуация, при которой можно было провести неплохую

радиоигру. В условленное время радист настраивал передатчик и посылал своим бывшим

хозяевам «ценнейшие» сведения. Он сообщал им «о концентрации воинских частей и

техники». Получая такие данные, офицеры финской разведки, вероятно, потирали руки и

радовались, что наконец-то удалось послать в советский тыл умелых шпионов. Дважды

пролетали финские самолёты и сбрасывали на наши сигналы в лесу около деревни Авдеево

продовольствие, запасы батарей для рации и взрывчатку.

Всё это требовало кропотливой работы чекистов, «сочинявших» для противника

«шпионские» сведения. Их нужно было составлять таким образом, чтобы враги верили.

По воздуху, воде и суше

Летом и осенью 1941 года разведчики накапливали боевой опыт. Их действия с

каждым днём становились хитрее и смелее, а тактика действий разнообразнее. В то время

фронт еще двигался и не был стабилизирован. Не было и сплошной линии фронта, что

облегчало действия разведчиков.

В начале 1942 года линия фронта установилась. Южная часть республики с

Петрозаводском вплоть до Медвежьегорска включительно оказались в оккупации у врага.

Передний край обороны противника был оборудован траншеями, ходами сообщения,

блиндажами и другие оборонительными сооружениями. Перед ними на простреливаемом

пространстве располагались минные поля. В таких условиях разведчикам необходимо было

менять тактику перехода во вражеский тыл.

Встал вопрос о способах заброски разведывательных групп в тыл врага при помощи

авиации на парашютах, а также о соответствующей парашютной подготовке состава

разведывательных групп и одиночных разведчиков. С этого времени и начинается

применяться такая выброска, как основная.

Вспомогательным способом переброски разведчиков стала высадка с гидросамолётов

на очень глухие и не покрытые водорослями озёра, изобилие которых не всегда давало

полную гарантию обратного взлёта летающих лодок. В таких условиях для высадки

разведчиков использовались надувные резиновые лодки. Самым удобным для посадок

считалось окруженное лесом озеро Шапшозеро ввиду своей продолговатой формы и

отсутствия водной растительности.

Обеспечивали такие вылеты лётчики 5-го Отдельного авиаполка, входившего в состав

7-й Воздушной Армии и дислоцировавшегося на прифронтовых аэродромах в Беломорске,

Сегеже, Сосновце, Алеховщине, Юсвятинах и др. Этим полком командовал Н.А Онришко.

Выброска разведчиков производилась с самолётов различных типов: У-2, ЛИ -2 и даже МБР-

2.

В большинстве своём операции по переброске разведчиков проходили успешно. В

спецотряде имелся всего один случай, когда при выброске с самолёта на парашюте в районе

с. Паданы в июне 1944 года разведчик Миккоев 46

погиб из-за нераскрывшегося парашюта.

46

Миккоев Тимофей Семенович (Степанович), призван в 1941, боец Спецотряда, погиб 23.06.1944, похоронен в

районе д. Поросозеро (КП РК, т.7, с.44). (Ред.)

28

Дополнительно лётчики полка совершали вылеты для обеспечения разведчиков

продовольствием, вооружением и батареями для радиостанций, которые также сбрасывали в

установленных местах с самолетов. В основном доставка такого груза была точной и по

назначению. Но были, конечно, и потери. Грузы с самолётов сбрасывались обычно ночью и

на лесные участки. При сильном ветре грузовые парашюты могло отнести далеко в сторону.

Противник вёл с воздуха усиленную слежку за посадочными площадками и без труда

обнаруживал выложенные на них кострами световые сигналы. Финны порой в нескольких

местах выкладывали такую же сигнализацию в расчёте привлечь к ней советские самолёты

или, по крайней мере, дезориентировать их экипажи. Иногда враг вводил наших лётчиков в

заблуждение. В этом случае лётчики были вынуждены возвращаться обратно, увидев в

заданном районе несколько установленных таких светосигналов. Но это продолжалось

недолго. Пришлось использовать русскую смекалку, когда при приближении нашего

самолёта разведчики тушили какой-либо костёр или зажигали новый согласно

обусловленности. Скажем, вместо т.н. «конверта» мог образоваться условленный квадрат, а

вместо ромба – треугольник. Это лишало врага возможности обманывать наших лётчиков и

срывать доставку важных спецгрузов разведгруппами.

Начиная с 1942 года, в условиях навигации Онежская военная флотилия активно

помогала в переброске разведывательных групп в тыл противника. Она базировалась в г.

Вытегра Вологодской области и с лета 1942 года ей командовал капитан 1 ранга П.В.

Антонов. Кроме того, в северной части Онежского озера в районе пос. Шала Пудожского

района базировалась группа кораблей флотилии, которой командовал капитан 3 ранга

Крохин М.В. В составе флотилии были канонерские лодки, переоборудованные из озёрных

буксиров типа «Ижорец», и вооружённые небольшими пушками бронекатера и катера типа

«КМ».

В прибрежных операциях незаменимы были малые катера типа «КМ». Лёгкий корпус

и малая осадка делали их незаменимыми при высадке десантов и разведчиков. Они

представляли собой деревянные судёнышки и катера разъездного характера с

автомобильным мотором. Моряки любовно называли их «каэмочками». В закрытой рубке

был пост рулевого, внизу машинное отделение и маленький кубрик. Экипаж состоял из

четырёх человек, а на вооружении был всего лишь один пулемёт. Выброска разведгрупп и

подпольщиков с помощью кораблей флотилии производилась в оккупированный город

Петрозаводск, а также в Заонежский, Шелтозерский, Кондопожский и Прионежский районы.

Ввиду возможного прорыва флотилии противник сильно укрепил западный берег

Онежского озера, начиная от с. Вознесенье и севернее по берегу. Во многих местах были

установлены артиллерийские и зенитные батареи калибром 76, 130 и 150 мм, размещена

противоположная артиллерия, построены блиндажи, ДЗОТы и ДОТы.

Выброски разведгрупп производились только в ночное время, что возможно было

только с наступлением тёмных ночей с конца июля месяца до конца навигации. Это были

тихие и бесшумные операции. Но и они требовали огромного нервного напряжения,

упорства и большого мужества. Обычно такие выходы ночью производились в свежую или

штормовую погоду. Нашим союзником являлась непроглядная темнота, а злым и опасным

врагом – штормовая погода. Работа по переброске кораблями флотилии разведчиков и

подпольщиков была трудной. Военные моряки проявляли большую храбрость и мужество.

Помимо высадки разведчиков в тыл противника корабли вели свою боевую деятельность –

несли дозор и производили обстрелы вражеских береговых объектов.

Были и потери кораблей. Я сам был свидетелем гибели канонерской лодки № 13 под

командованием капитана 3 ранга Бодиско В.Н. В августе 1942 года я с группой

подпольщиков ЦК Компартии республики прибыл в г. Вытергу. Предстояло выбросить

группу на Шелтозерский берег озера с дальнейшим обоснованием её для работы в районе с.

Ладва. На базе мы вместе с подпольщиками сели в канлодку № 13, которая взяла на буксир

29

катер «КМ» под командованием младшего лейтенанта Одноочко Бориса Васильевича. Кроме

этого, у самого катера на буксире находились две шлюпки. Канлодка направилась к

западному берегу Онежского озера.

Не доходя 6 км до Шелтозерского берега, лодка легла в дрейф. Я вместе с группой

пересел на катер «КМ» со шлюпкой на буксире и мы направились в район высадки. Чтобы не

демаскировать движение, катер работал на подводном выхлопе. Высадкой командовал

младший лейтенант Одноочко. В 150 метрах от берега катер замедлил ход, подпольщики

попрощались с нами, пересели в шлюпку и двинулись на веслах к занятому противником

берегу. Некоторое время ждём, получаем от группы сигнал фонариком – всё в порядке. На

месте группа затопила шлюпку (для этого в ней было отверстие с деревянной пробкой) и

скрылась в лесу. Катер лег на обратный курс и мы пошли курсом на «рандеву» с нашей

канонерской лодкой.

Еще находясь в дрейфе вблизи берега, мы заметили, что на озере стали появляться

«барашки» – верный признак приближающегося шторма. Теперь ветер крепчал, волнение на

озере усиливалось. С канлодкой встретились, отдали трос и пошли в буксире. Я хотел

перейти на канлодку, так как катер сильно бросало, но сделать этого не удалось.

Поднявшийся ветер всё более усиливался. Идти на буксире было невозможно. Тогда

командир канлодки Бодиско приказал отдать буксирный трос и идти своим ходом к острову

Василисин, чтобы там с подветренной стороны можно было отстояться в какой-либо

бухточке. Шторм на озере с каждой минутой всё больше и больше крепчал. Наш маленький

катер «КМ» бросало как щепку, в выхлопные трубы попадала вода, моторы глохли.

Канонерская лодка находилась от катера в 100-150 метрах. Порой было видно её

носовую часть или корму. На катере половину команды укачало. Меня тоже тошнило, и я с

трудом вышел из кубрика. Здесь я своими глазами увидел, как на канонерскую лодку

обрушилась большая волна, нос корабля зарыла в волне, а затем он скрылся в водной пучине.

Корабль затонул вместе со всей командой в 40 человек. Наш катер с большим риском

подошёл к месту гибели канонерской лодки, чтобы подобрать уцелевших. Сделали три

круга, но никого не обнаружили в гребнях бушующего озера. Ветер стих только через пять

часов.

Катер «КМ» с большим трудом пришёл в Вытегру. Доложили об операции. Помимо

младшего лейтенанта Одноочко я также писал докладную записку об обстоятельствах гибели

канлодки. Из штаба флотилии я по аппарату «Бодо» связался с г. Беломорском и с ЦК

Компартии республики, передал о результатах операции по высадке подпольщиков.

В дальнейшем мне не раз ещё приходилось участвовать в переброске разведгрупп на

кораблях флотилии, но этот день запомнился на всю жизнь. В октябре 1942 года лейтенант

Одноочко при проведении другой боевой операции был смертельно ранен и погиб. Я с

большим уважением отношусь к мужеству и отваге, проявленной военными моряками

Онежской флотилии. В 1942-1943 годах с помощью их кораблей в тыл врага было высажено

до 120 человек.

Зимой, когда озеро было сковано льдом, разведывательные группы ходили в тыл

врага через озеро по льду на лыжах, одеваясь в белые маскхалаты. Чтобы сохранить силы

разведчиков их отвозили на запряжённой в сани лошади на расстоянии 25-30 км, причем

лошадь также имела маскхалат. Использованию самоходных буеров для переброски

разведчиков по льду через озеро мешали большие торосы на льду.

Для переброски разведгрупп в оккупированный Олонецкий район использовались

также корабли и Ладожской военной флотилии. В 1943 году я участвовал в переброске

разведгруппы с ее высадкой в районе пос. Обила недалеко от Андрусовского маяка. Высадка

производилась с «Морского охотника», который вышел из п. Новая Ладога и прошла

успешно. Это был тот самый «Морской охотник» – «МО-201» под командованием

30

Колесника, который в августе 1941 года эвакуировал нас с партизанским отрядом им.

Ворошилова из Сортавальского района на остров Валаам. В последствии он стал командиром

дивизиона таких же «Морских охотников», которые использовались разведчиками и

партизанами для проникновения в тыл противника.

Карельский фронт имел большие межоперационные разрывы, через которые после

стабилизации фронта переправлялись в тыл врага партизанские отряды и разведгруппы.

Непосредственно через передовые линии воинских частей переправа разведгрупп

производилась реже. Так, мною в 1943 году была переправлена разведгруппа Спецотряда на

стыке двух полков 272 стрелковой дивизии, занимавшей оборону в районе п. Ошта

Вологодской области.

Вот те возможности, благодаря которым советские разведчики переправлялись за

линию Карельского фронта на выполнение заданий в тыл врага.

Король засад

В числе первых добровольцев пришёл в Спецотряд Степанчук Пётр Иванович 47

,

служивший до этого в пограничных войсках. Украинец по национальности, он родился в с.

Малые Клещи на Житомирщине, где и сейчас проживают его родственники. Степанчук

помогал формировать отряд, проводил первые занятия по боевой подготовке разведчиков, и,

начиная с июля 1941 года, возглавлял группы, ходившие в тыл врага.

Так, 7 сентября 1941 года Степанчук возглавил боевую группу в 20 человек, которая

действовала в районе Сямозерского тракта. После выполнения боевого задания и сбора

разведывательных данных группа возвратилась в наш тыл, по пути устраивая засады и ведя

бои с мелкими группами солдат финской армии.

Позже, 26 сентября 1941 года Степанчук с отрядом в 28 человек повторно был

направлен в тыл врага в район дер. Маркелицы и действовал там до 4 октября 1941 года.

После выполнения задания отряд возвратился во временную столицу Карелии – в г.

Кондопогу, так как Петрозаводск уже был оставлен нашими войскам. В этом походе отряд

уничтожил мелкие группы врага, убил офицера и несколько финских солдат и захватил

штабные документы, которые передали нашему командованию. После похода этот отряд

перебазировался в г. Беломорск и расположился на отдых в п. Шигина.

После отдыха и подготовки часть спецотряда в количестве 32 человек под

командованием Степанчука опять была переправлена в тыл противника на территорию

оккупированной части Медвежьегорского района, где действовала в районе деревень

Мендусельга и Юстозеро. На месте устраивали засады, в которых были уничтожены три

легковые автомашины с финскими офицерами и солдатами. Было захвачено много

документов противника, в том числе списки с количеством убитых и раненых в финских

частях с начала войны. Поход длился до 3 ноября 1941 года и отряд без потерь возвратился

на свою базу.

Глубокой осенью 1941 года разведывательно-диверсионная группа под

командованием Степанчука вышла на боевое задание в тыл врага в Ребольский район. Шли

лесом, болотами, в условиях ненастья к намеченной цели похода – на дорогу Кимасозеро-

Реболы. По этой дороге шел беспрерывный поток вражеских машин. Улучив паузу в

движении, разведчики заминировали дорогу, отошли в сторону и залегли. Ждать пришлось

недолго. Первой подорвалась на мине штабная легковая машина. У убитого финского

офицера оказались ценные документы и карты. Забрали все, в том числе и личные

документы. Машину вместе с погибшими офицером и шофёром столкнули под откос и

продолжали засаду.

47

Степанчук П.И., призван в 1941, лейтенант, ком.взвода Спецотряда, погиб 21.10.1942 в Петровском районе

КФССР (КП РК, т.7, с. 45). (Ред.)

31

Следующей подорвалась грузовая машина. Но к месту взрыва следом за ней

подъехала машина с солдатами. Разведчики забросали её гранатами и открыли огонь из

автоматов. Все финны были уничтожены, ни один не ушёл живым. Группа своё задание

выполнила. Однако своими действиями разведчики привлекли внимание противника.

Началось преследование, однако смекалистый командир лесными узкими тропами выводил

группу на восток, постоянно минируя свой след. Стали отрываться от преследования – всё

дальше и глуше становились взрывы установленных ловушек. Так группа окончательно

запутала от врага. Продвигаясь по пути к своим, уничтожали мосты и линии связи, а когда

встретили финскую колонну с продовольствием, обстреляли и подожгли машины.

Таким образом, группа блестяще выполнила поставленные задачи. За эту операцию

Степанчук Пётр Иванович первым из личного состава Спецотряда 30 ноября 1941 года был

награждён орденом «Красного Знамени». Он прославился своим умением дерзко бить врага

из засады. Король засад – так звали бойцы отряда этого бесстрашного человека, восхищаясь

его боевым мастерством, мужеством и решимостью.

Война учила требовательно, без скидок на суровость условий. Степанчук с первых же

походов усвоил главное: оцени, чем силён враг, уясни, чем силён ты. Сумеешь – значит,

навяжешь врагу свою тактику, свою инициативу и выйдешь победителем. Он понял, что в

этой партизанской войне его стихией будут засады. В таких операциях можно сочетать

умный расчёт с ошеломляющей дерзостью, умножив их на безграничную храбрость и

непостижимую хитрость. Удачно организованная, хорошо подготовленная и проведённая

засада – это всегда успех.

Коренастый, с размашистыми движениями, с весёлыми глазами, излучавшими вместе

с мальчишеской азартностью мужскую волевую решительность, он был как бы создан для

самых рискованных и дерзких боевых операций. Да и брался за них увлечённо и жадно, всё

продумывал, взвешивал и оценивал трезво и точно. Вот почему засады, которые готовил

Степанчук, неизменно приводили к разгрому врага. За это его любили, ценили в нём и

настоящие бойцовские качества, и человеческие. Многие ему даже подражали.

С первых походов со Степанчуком по тылам врага ходили разведчики спецотряда

Романов Григорий Иванович, Ермолаев Николай Петрович, Николаев Константин Петрович,

Козлов Иван 48

, Сюнен Александр 49

, Пекольнит Ян Янович 50

, Тугушев и другие бойцы. В

марте 1942 года Спецотряд под командованием Степанчука в полном составе участвовал в

разгроме гарнизона в п. Кеншозеро Кестеньгского района. Во время этого боя были

уничтожены десятки вражеских солдат и офицеров.

С 23 июля по 9 августа 1942 года разведывательно-диверсионная группа Степанчука в

составе 10 человек провела активные действия в районе деревень Реболы, Кимасозеро и

Андронова Гора. В группу входили разведчики Романов, Ермолаев, Сюнин, Николаев,

Тугушев, Козлов и Аня Мокушева. Направляясь в тыл противника, встретили партизанский

отряд «Вперёд» под командованием Бандика, который рассказал о гарнизонах противника и

контрольных тропах. В ходе рейда собрали большой разведывательный материал о

противнике, о наличии складов и активном движении частей противника к фронту. Все эти

ценные разведывательные данные немедленно были переданы командованию Карельского

фронта.

48

Козлов Иван Павилович, призван в 1941, боец Спецотряда, погиб 24.10.1942 на р. Свирь (КП РК, т.7,с 42).

(Ред.) 49

Сюнен Александр Васильевич, призван в 1941, боец Спецотряда, погиб 27.09.1942 в м. Петручей между

Шокшей и Педасельгой Шелтозерского района КФССР (КП РК, т. 7, с. 46). (Ред.) 50

Пекальнит Яков Янович, призван в 1942, боец Спецотряда, погиб 27.09.1942 в м. Петручей между Шокшей и

Педасельгой Шелтозерского района КФССР (КП РК, т. 7, с. 44). (Ред.)

32

В сентябре 1942 года Пётр Степанчук возглавил разведывательную группу в южные

районы республики. В нее входили Сюнин, Пекальнит, Ундеров, Карсанов 51

, Косточкин 52

и

Таня Бошакова 53

– комсомолка из с. Шокша Шелтозерского района, у которой в селе

осталась мать и другие родственники. Переправа на Шелтозерский берег Онежского озера

была проведена катерами Онежской военной флотилии, а затем на лодках до берега. Высадка

прошла благополучно. Однако попытки Тани Бошаковой установить связь с родными

окончилось неудачно. Группа была обнаружена противником, и началось ее преследование.

Группа отошла вглубь леса и двинулась дальше. В районе п. Виданы Степанчук с одним из

разведчиков ушёл отыскивать лодки, но стал жертвой предательства местного жителя и был

убит.

Оставшиеся без руководства разведчики двинулись на север, но противник продолжал

их преследовать. В результате ожесточённого боя все погибли, а Унтеров Владимир

Тихонович, получивший тяжёлое ранение, был захвачен в плен. Из всей группы только он и

остался в живых. Позже, возвратившись из плена, Унтеров работал на шахте. Сейчас живёт в

г. Новошахтинске Ростовской области и приезжает в Петрозаводск на традиционные

встречи разведчиков-чекистов.

Чекисты в тылу врага

Первым проник в «зону вакуума» в оккупированный Петрозаводск разведчик Вальюс

Бруно 54

. С первых дней Отечественной войны он добровольно пришёл в Спецотряд.

Совершил более десяти разведывательных походов в тыл врага, зарекомендовал себя

мужественным человеком. Он хорошо владел финским языком. Среднего роста, аккуратно

сложенный, со строгим лицом и немного грустными глазами. Бруно был достаточно широко

развит. Несмотря на свою молодость, имел уже положительный жизненный опыт. В

Советский Союз прибыл из США вместе с родителями. Был человеком волевым, но при этом

достаточно тонким и хитрым.

В июле 1942 года в Спецотряде завершилась его подготовка для задания в тылу

противника. Этому предшествовала кропотливая работа. Для успешного выполнения задания

необходимо было подготовить ему рекомендательные письма к советским людям,

оставшимся в оккупированном городе и обеспечить укрытие на время выполнения задания.

Сделать это оказалось нелегко. Надо было найти человека вне подозрения у оккупационных

властей, и который жил бы там, где разведчик мог без труда его разыскать и установить

связь.

Вскоре такой человек нашелся. Это была Соболева Мария Васильевна, которая имела

небольшой собственный дом на ул. Калинина. Соболева была в преклонных годах.

Подозрения у финских властей она вызвать не могла, так как до революции её муж служил

жандармом в г. Петрозаводске. Об этом хорошо знали её соседи из числа старожилов города.

В советском тылу был разыскан её единственный сын – Соболев Павлин Викторович,

эвакуированный вместе с женой в начале войны из Петрозаводска. От него было взято

рекомендательное письмо к матери и вручено разведчику вместе с изготовленным

паспортом для населения оккупированных районов Карелии, образцы которых мы тогда уже

имели. Также ему были переданы финские деньги и ряд других финских документов. На

случай задержания Вильюс Бруно имел легенду.

51

Карсанов Каспалат Хаджимуратович, призван в 1942, ком. отделения Спецотряда, погиб 27.09.1942 в м.

Петручей между Шокшей и Педасельгой Шелтозерского района КФССР (КП РК, т. 7, с. 42). (Ред.) 52

Косточкин (?) – в КП РК – нет. (Ред.) 53

Бошакова Татьяна Алексеевна, призвана в 1942, разведчица Спецотряда, погибла 21.10.1942 в Петровском

районе КФССР (КП РК, т.7, с. 41). (Ред.) 54

Вальюс Бруно Петрович, призван в 1941, ком. разведгруппы Спецотряда, пропал без вести 27.08.1943 в

районе г. Петрозаводска (КП РК, т.7, с.41). (Ред.)

33

В сопровождении группы разведчиков на катере Онежской военной флотилии Вильюс

был доставлен в район южнее пос. Суйсарь. Группа на лодке благополучно высадилась на

берег и углубилась в лес. После короткого отдыха условившись о времени и месте встречи с

группой прикрытия. После этого Бруно предстояло проникнуть в Петрозаводск через

переправу Соломенского пролива. Достигнув деревни Логмозеро разведчик встретился с

местными жителями и, выяснив обстановку в окрестных сёлах и в городе, принял решение

изыскивать лодку для переправы. Решение добираться до города скрытно, было принято им

потому, что в Петрозаводск можно было пройти только по пропускам.

Ночью взломал замок у лодки одного из жителей, переправился через пролив в районе

Соломенского лесозавода. К городу двигался берегом озера и вдоль линии электропередачи.

Проходил мимо аэродрома Пески, видел стоявшие там военные самолёты финской авиации.

В итоге в город Вильюс пришёл благополучно. По внешнему виду он ничем не

отличался от гражданских лиц. Глазами разведчика всё замечал, запоминал, анализировал. В

городе успел зайти в магазин финской формы «ВАКО». Без труда нашёл дом Соболевой, так

как заранее знал место его расположения. После первого знакомства, не установив ничего

подозрительного, разведчик передал привет от сына и вручил письмо. Она сразу же узнала

родной почерк и очень обрадовалась, что он жив и здоров. Беседа с хозяйкой была

продолжительной и откровенной. Соболева подробно рассказала об обстановке в городе, о

проживавших там людях, которых знала. А знала она многих, так как работала портнихой и

шила на дому по заказам. Дом её посещали многие люди, что было ценным, так как не могло

вызывать подозрения при посещении наших людей. Знакомство с Соболевой закончилось её

согласием принимать советских разведчиков. Она написала также ответное письмо своему

сыну, которое разведчик доставил в центр. Соболева показала себя настоящим советским

человеком.

Выполнив своё основное задание, Вильюс ходил по улицам города, осуществляя

визуальную разведку и вступая в контакты с финскими солдатами. Собранные им

разведывательные данные имели большую ценность.

Из города разведчик двигался тем же путём. В обусловленном месте встречи группы

прикрытия не оказалось и, подождав положенный срок, Вильюс решил самостоятельно

выходить в советский тыл. Воспользовавшись лодкой рыбаков, он вышел в Онежское озеро,

которое, к счастью, было спокойным. 30 часов беспрерывной работы вёслами измучили

разведчика, но он благополучно достиг советского берега и доложил о выполненном

задании.

Характерным примером использования легенды для советского разведчика с целью

легального оседания в тылу врага является деятельность разведчика Хотеева Ивана

Петровича 55

, уроженца с. Пряжа, карела по национальности. До войны он работал

председателем Пряжинского и Сысольского сельсоветов и на других руководящих

должностях. В начале войны воевал в партизанском отряде, где зарекомендовал себя смелым

и инициативным бойцом. Осенью 1941 года ему предложили стать разведчиком и выполнять

задания в тылу врага. После согласия началась его подготовка. Была разработана легенда о

«побеге» на оккупированную территорию под видом «пострадавшего невинно от Советской

власти человека». Легенда была подкреплена соответствующими документами.

Согласно легенде, Хотеев должен добровольно сдаться в финский плен и рассказать о

себе следующее, что он де, например Иванов Иван Петрович, родился в 1903 году, с 1939 по

1941 год отбывал наказание в местах заключения и был освобождён из лагеря, когда

высказал желание идти защищать свою Родину. Был зачислен в военно-строительный

батальон, но, будучи обижен и недоволен Советской властью, решил перебежать к финнам.

В подтверждение легенды ему была изготовлена справка об освобождении из лагеря,

55

Хотев И.П., призван в 1941, разведчик НКВД КФССР, погиб 7.07.1944 в КФССР (КП РК, т.7, с. 46). (Ред.)

34

удостоверение личности с фотографией рабочего военно-строительного батальона, а также

вручена листовка финского военного командования, сброшенная с самолёта с обращением к

красноармейцам о сдаче их в плен. Различные «мелочи» и возможные вопросы согласно

легенде были также тщательно отработаны.

В январе 1942 года Хотеев был направлен в тыл врага. На лыжах по льду Онежского

озера он достиг одного из островов на Онежском озере, где стоял финский гарнизон и сдался

«в плен». На допросах вёл себя согласно легенде. Подчёркивал, что бежал добровольно, так

как был обижен и недоволен Советской властью. В Красной Армии был допущен только к

строительству дорог, поэтому его сведения носили лишь общий характер. Его неоднократно

допрашивали в п. Шуньга, а также в Медвежьегорске и в Петрозаводске. Хотеев строго

держался своей легенды. Подсаживали провокаторов, но и это ничего не дало.

Его освободили и назначили переводчиком при штабе в Петрозаводске, ведавшем

созданными в городе концентрационными лагерями для гражданского населения. Так

разведчик получил возможность свободно передвигаться по оккупированной территории,

зарекомендовал себя, и ему стали доверять.

3 августа 1942 года с задачей проведения разведки в Петрозаводск была переброшена

разведгруппа в составе Ирюпина и Керянен. Ирюпин Трофим Николаевич 56

был кадровым

офицером-чекистом. Керянен Карл Эрикович 57

, по национальности финн, старый большевик

и красногвардеец, участник Гражданской войны до Великой Отечественной войны

находился на партийной и советской работе в Карелии. Один из первых добровольно

вступил в Спецотряд. С начала войны по август 1942 года неоднократно выполнял боевые

задания в тылу врага. Действовал всегда успешно. За мужество и отвагу Карл Эрикович был

награждён орденом «Красной звезды». Выброска этой группы была произведена с самолёта

на парашютах. Приземлились в районе деревни Машозеро и на третий день проникли в

Петрозаводск со стороны перевалочной биржи.

Обосновались в одном из нежилых домов и вели наблюдение. Для установления связи

с разведчиком Хотеевым направился сам командир группы Ирюпин. Он нашёл дом, где жил

разведчик, установил с ним связь по паролю и принял разведывательную информацию.

Условился о следующей встрече. Однако на обратном пути, Ирюпин был опознан

остановившимся в городе предателем. Наши разведчики были арестованы финской

контрразведкой и 31 октября 1942 года расстреляны оккупантами.

Это был тяжёлый урок для нас. Казалось, мы не сделали ни одной ошибки и всё же

погибли наши товарищи. Что и говорить, мы были готовы ко всему. Но чтобы первый из

встречных оказался предателем! Нет, к такому развитию мы не были готовы. Разведчики

всегда шли в тыл противника, охваченные одной единственной целью – победить и

сокрушить врага. Они ещё не привыкли к той мысли, что могут встретить на своём пути

отщепенцев и изменников.

Жизнь дала нам хороший урок. Мы вдруг увидели с отчётливой ясностью, что наши

прежние представления о войне недостаточны, что в предстоящей разведывательной работе

нам придётся проявить втрое большую бдительность и осторожность. Здесь, на

оккупированной врагом территории, предстояло ломать свои привычки, свои представления

для того, чтобы устоять, победить в нашей борьбе. Да, главным для нас было устоять,

сохранить свои силы для выполнения заданий. Поэтому, хотя наши сердца были

переполнены жаждой мести, мы не имели на это право.

56

Ирюпин Т.Н., призван в 1940, мл. лейтенант ГБ, сотрудник НКВД КФССР, погиб 31.10.1942 в Петрозаводске

(КП РК, т.7, с. 42). (Ред.) 57

Керянен Карл Эрикович, призван в 1942, лейтенант, боец Спецотряда, погиб 31.10.1942 в Петрозаводске (КП

РК, Т.7, с. 42). (Ред.)

35

Тем не менее, Ирюпин и Керянен не выдали разведчика Хотеева. Его успешно

продолжаемая разведывательная работа и получаемая информация военного,

экономического и политического характера были очень ценными для нас. В конце 1943 года

оккупанты даже поставили его на пост приёмщика древесины в п. Кутижма, где работали

приговорённые к каторжным работам советские люди. Так он успешно проработал весь

период финской оккупации, но перед самым освобождением был опознан предателем,

знавшим его, как Хотеева и бывшего председателя сельсовета. Он был арестован финской

контрразведкой и в июне 1944 года расстрелян перед самым изгнанием врага с территории

родной ему Карелии.

Разведчики Спецотряда работали и подрывниками, проявляя себя смелыми и

смекалистыми бойцами. Взрывали мосты, опоры линий связи, минировали дороги и другие

объекты противника. Так, в августе 1943 года в тыл противника была направлена

разведывательно-диверсионная группа Спецотряда в количестве 24-х человек под

командованием Борисенко. Перед ней стояла задача по минированию участка железной

дороги между станциями Кивач и Илемсельга для дезорганизации работы железной дороги

Петрозаводск – Медвежьегорск, по которой шла переброска войск и техники для

Медвежьегорской группы финских войск под командованием генерал-лейтенанта

Лойшинена.

Переброска группы была осуществлена на двух бронекатерах Онежской военной

флотилии из пос. Шала Пудожского района. Высадка производилась в Уницкой Губе, где

наши разведчики углубилась в лес и через сутки вышли в заданный район. Провели

тщательную разведку. На перегоне Имсельга – Кивач было заложено 22 мины замедленного

действия, рассчитанные на разные сроки подрыва. Чтобы убедиться, что мины сработают в

заданные сроки, разведчики проконтролировали их реакцию. За ночь прошло 4 поезда и

дрезина. Всё было в порядке. Задание было выполнено, мины успешно сработали, что было

подтверждено показаниями военнопленных. В результате на них подорвался воинский

эшелон, шедший в сторону фронта к Медвежьегорску.

Мины взрывались в разное время, что вызвало нарушение движения по этой части

железной дороги на значительные сроки. После этого группа должна была двигаться в

советский тыл тем же путём, но рация вышла из строя, и установить связь не удалось. Тогда

группа направилась на север, пересекла шоссе Медвежьегорск – Поросозеро, обогнула озеро

Сегозеро и на 15-е сутки в районе межоперационного разрыва, где не было сплошной линии

фронта, вышла в расположение своих войск.

Подписи к фотографиям:

1. Стр. 2 – Голубев В.В., 1986 г.

2. Стр. 3 – Голубев В.В., 1938 г., курсант Ленинградской школы ГУ ГБ НКВД СССР.

3. Стр. 4 – Голубев В.В., 1939 г., сотрудник УГБ НКВД АКССР.

4. Стр. 7 – Петров М.М., 1941 г. (?), военком г. Сортавалы, командир партизанского

отряда им. К. Ворошилова.

5. Стр. 8 – Бондарев А.Л., 1941 г., полковник, командир 168-й СД.

6. Стр. 12 – Финские солдаты на улицах г. Сортавала, август 1941 г.

7. Стр. 12 – Памятник рунопевцам на фоне сгоревшего здания, пл. Вяйнемёйнена в г.

Сортавала, 1941 г.

Продолжение следует…